Кот в красной шляпе
Шрифт:
– Она новенькая, отстала! – бодро доложила Маргина.
– Немедленно вооружить! – кивнула Эстата феё Рома. – Все на борт, отправляемся!
Феи, толкаясь, погрузились на флаэсину, и она, чуть дрогнув, поднялась в ночное небо. Звезды молчаливо смотрели в глаза фей и, отражаясь в них, любовались собой. Внизу блеснула река, и звезды заглянули в неё, но не понравилось и они вернулись в романтические глаза фей. А те мечтали о любви, подвигах, и о красивых рыцарях - ну как же без них. Феи Леметрия и Чери мечтали о Хенке, Перчик, сжимаемый объятьями Розарии, мечтал о свободе, а Хенк думал о Байли, которая в это же время смотрела на те же звезды из окошка домика, нанятого капитаном Вейном, и думала о Хенке, которого она навсегда потеряла. Маргина думала о дочерях, а фея Эстета, стоящая на носу, всем своим мощным торсом думала о том, как бы взять в плен какого-нибудь мага, и насиловать его целую ночь.
Фея Рома, стоявшая у руля, смотрела в огражденный перилами люк в полу, и, в отличие от звезд, следила за рекой, так как та вела их к цели – вначале в городок Боро затем в Хари. Феи, немного помечтав, привалились друг к другу и, посапывая, потихоньку заснули.
Ва-Гор настороженно смотрел на поблёскивающую звездами воду, на противоположный безмолвный берег, проверяя своим безошибочным чутьём свои же глаза. Чутьё никогда его не подводило, благодаря чему его племя всё ещё сумело выжить. Рядом шевельнулась Ва-Мава, его женщина, следующая за ним, как горная кошка, преданная ему навсегда, и до конца. Речушка, перед которой они стояли, плыла влево, и дальше вливалась в большую реку, Лею, как её называли местные жители. Ва-Гор ещё раз глянул на противоположный берег, и взмахнул рукой. Тут же, справа, мелькнула мохнатая серая шапка Ва-Гима, его первенца, и этот берег ощерился стрелами прикрытия. Ва-Гим ужом ушел в воду, не издав ни единого всплеска. «Как я»! – гордо подумал Ва-Гор, и впился взором в противоположный берег – там должен был появиться Ва-Гим. Всплеска не было, но по маленькой зяби, ушедшей с противоположного берега, Ва-Гор понял – сын на том берегу. Он не берег сына, как другие. Он его жалел, и, поэтому, всегда бросал вперед. Только умелый, умный и сильный сможет выжить в этом мире - а другой сын ему был не нужен.
Ва-Гор снова взмахнул рукой, и серые тени скользнули в воду, двигаясь быстро и бесшумно. Пора и ему! Вода привычно обожгла тело - ночи были холодны, но что такое этот холод, по сравнению с холодом вершин.
Из деревни Литу, по азимуту 12 градусов 31 минута 5 секунд вышел черный человек в черном костюме, черной шляпе, черных, блестящих штиблетах. Даже белки глаз у человека были черного цвета. На вопрос хозяина харчевни, мимо которой он проходил, не хочет ли он закусить, человек молчаливо приподнял черную шляпу, и очень правильно, и вежливо сказал:
– Бла-годарю! – и почесал дальше, не обходя кустов, строго по прямой линии. Если бы какой-нибудь любопытный человек пошёл бы за ним следом, он очень бы удивился, что даже преграды в виде воды черный человек не обходил, а шел прямо по дну. Но так как любопытных не было, а до ближайшей реки ещё надо было шагать и шагать, то никто этого и не увидел. Черного человека вела родительская любовь, которая не знает границ и преград и для которой и море – по колена. Кто его знает, может быть, он из-за сына и почернел от горя.
Было по-утреннему прохладно. Маргина вскинула глаза, и увидела синее небо и ослепительное солнце, прицепившеёся к пику самой высокой горы на горизонте. Чтобы немного согреется, Маргина встала и выполнила упражнение с мечом, который вертелся перед ней, как блестящий диск. Фея Рома спала, а возле штурвала стояла фея Эстата, которая одобрительно посмотрела на упражнения Маргины. Маргина перегнулась через борт – внизу плыли поля, а впереди змеилась широкая полоса воды – река Лея. На её излучине лепились к берегу домишки, тянущиеся длинной улицей, а перпендикулярно ей, прямо из центра, торчала вторая улица, которая бежала бы и дальше – да вот только воткнулась в холм.
– Хари! – сообщила Маргина, и Эстата кивнула ей в ответ.
– Буди их, - кивнула она на сопящих девушек, и Маргина принялась их расталкивать, негромко повторяя: - «Подъем! Подъем!» Девушки с трудом, как котята, расклеивали глаза, с хрустом потягивались, и щурились на яркое солнце. Фея Эстата потянула за штурвал, вытягивая из гнезда черный кристалл, и флаэсина, как в пропасть, легко пошла вниз. Девушки взвизгнули, и фея Эстата, довольно улыбнулась.
– Где мы? – спросила Леметрия, оглядываясь по сторонам.
– В Хари, - сообщила Маргина.
– Девчонки, так писать хочу, - запрыгала Чери, потом глянула на сидящего Хенка, покраснела, и первая выскочила из приземлившейся флаэсины.
– Всем оправиться! – зычно крикну Эстата и девчонки, как спелые фрукты из дерева, посыпались за борт. И сразу же остановились. Чери, выпрыгнувшая раньше, стояла тут же, и забыла, куда она бежала. Вся площадь перед зданием совета была забита телегами и людьми, в основном женщинами, лежащими повсюду в неправильных позах, забинтованными кто где: туловища, головы, руки и ноги. Остро пахло лечебными травами. Все это было погружено в громкие крики, стоны, ругательства и плачь. Эстата пошагала искать руководство, а фея Рома зычно крикнула:
– Не расходиться! Ходить по надобности парами!
Маргина подошла к Леметрии и Хенку и сказала: - Всё! Мы опоздали! Я теперь не знаю, как это остановить!
– Мне надо встретиться с отцом, - сказал Хенк, - я уверен, что смогу его убедить!
– Послушаем, что скажет Эстата, - сказала Маргина, - а там решим.
Прибежала Чери, виновато глянула на всех: - Ну, что? – за всех ответила Леметрия:
– Ждем Эстату!
Эстата пришла через несколько минут, злющая, страшно ругалась и метала взглядом молнии.
– Все на борт! Взлетаем!
Да, спрашивать что-либо у неё вряд ли удастся! Флаэсина под управлением феи Рома взвилась вверх. Река Лея в этом месте делала большую излучину, и туда, в центр сражения, по указанию феи Эстаты направляла флаэсину фея Рома. Вскоре показалось и поле сражения. Маргина глянула вниз, и сердце сжалось и похолодело – всё кругом, разноцветным ковром, укрывали тела фей и магов. Кое-где одинокие фигуры ковыляли неизвестно куда, натыкаясь друг на друга и расходясь вновь. Девушки-феи свесились с бортов и, с белыми лицами, глядели на всё. Фея Рома едва нашла пустое место, куда и посадила флаэсину. Фея Эстата первой соскочила на землю и крикнула:
– Живых - на борт, мертвых – хороним!
– А чем хоронить? – подала голос Чери, на что Эстата обернулась и зло крикнула: - Руками!
Маргина дернула Чери: - «Молчи»! – И та обиженно надулась.
Феи принялись за работу. По примеру Маргины, вытаскивали мечи и ковыряли неглубокие и длинные могилы, чтобы уложить трупы рядами. Пока дело было за копкой – еще ничего, а вот когда потащили трупы – нескольких фей пришлось приводить в себе. Обезображенные, залитые кровью и измазанные землей окоченевшие трупы вряд ли кого оставляли равнодушны. Пахло кровью и немного тленом. Маргина собрала вокруг себя самых крепких фей и Хенка, и доставку трупов взяли на себя. Остальные ковыряли землю. Солнце повернуло на вторую половину, а поле по-прежнему горбилось трупами. Маргина подошла к Эстете: