Кот Василий
Шрифт:
Вот тронул щеку с прилипшим к ней волосом, вот огладил розовую мочку уха, надолго задержался на губах, уперся в свежую ссадину на скуле.
– Это что у тебя? – Кет дернулась машинально, пытаясь уйти от прикосновения, но пальцы неожиданно цепко и жестко прихватили ее за подбородок, развернули к свету, – кому могла помешать такая маленькая девочка?
– Никому. Неважно. Отпустите. – Кет попыталась обхватить его
Мужчина не сдвинул ладонь ни на сантиметр.
– Свежая. Подралась с подружками, а? – Мужчина легко, еле ощутимо погладил большим пальцем скулу, и Кет неожиданно вздрогнула, нервно сглотнув, от этого невесомого прикосновения.
– Отпустите. – Тихо и как-то жалобно прошептала она.
Мужчина еще какое-то время разглядывал ее лицо, упрямо нахмуренные брови, испуганные глаза, приоткрытые губы.
Затем убрал руку и отступил на шаг назад.
Дверь лифта открылась, и Кет быстро шагнула прочь, стремясь избавиться от навязчивого внимания, но мужчина вышел за ней следом.
Кет, практически срываясь на бег, добралась до своей двери, в самом конце длинного коридора, вставила ключ и услышала, как мужчина открывает дверь в самом начале, у лифта. Сосед, значит.
Вот уж радость неожиданная.
Прикладывая к скуле примочку с бодягой, Кет потерла подбородок в том месте, где сосед касался ее. Крепко, но осторожно.
Вспомнила его взгляд, оглаживающий ее лицо, и неожиданно для себя покраснела. Странный мужчина, интересно, он женат?
Кет вздрогнула, поймав себя на этой, совершенно ненужной ей мысли.
Вот еще!
Какая ей разница, женат он или нет?
Глупости.
Кет еще раз машинально дотронулась до подбородка.
Глупости.
Глава 2
Орешникова на следующий день в школе не было, и Кет, спокойно выдохнув, смогла нормально учиться.
На переменах она, сидя в сторонке от одноклассников, пыталась найти выход из ситуации.
И не находила.
Скотина Орешников, с которым у нее были нелады еще с пятого класса, в выпускном одиннадцатом словно с цепи сорвался.
Непонятно, чем ему помешала тихая и спокойная Кет, но издевки и подколки стали ее спутниками с самого начала учебного года. Словно на каникулах ему основательно ударили по и без того дурной башке, и там сломались всякие границы по отношению к ней.
Если в прошлые года он ограничивался словами, то теперь перешел к действиям, вынуждая девушку защищаться.
Вчера же он вообще словно с ума сошел.
Набросился на нее прямо после звонка, когда все одноклассники ушли на урок, прижал к стене, залез лапами под юбку, обслюнявливая пылающее от возмущения лицо.
Она, задохнувшись от омерзения, пыталась оттолкнуть чертового придурка, но два метра ростом против ее ста шестидесяти играли решающую роль. Орешников возбужденно сопел, шаря руками по ее заднице, вжимался в нее телом, фиксируя у стены, не позволяя даже на ноги встать.
Кет, извернувшись, очень удачно попала острой коленкой прямо между ног идиота, заставив его охнуть от боли и чуть-чуть ослабить хватку.
Правда, затем он опомнился и жестко приложил ее скулой о стену, матерясь сквозь зубы.
Боль придала Кет невероятное количество сил, и она, непонятно как, сумела оттолкнуть придурка и убежать в женский туалет.
За все годы обучения это оставалось единственным убежищем, где можно было переждать.
Орешников, несмотря на его полную отмороженность, все-таки вбитые за столько лет правила нарушать опасался, поэтому поджидал снаружи.
Завуч появилась ну очень вовремя.
Кет понимала, что надо что-то предпринимать, второй раз ей так может и не свезти. Орешников, попробовав разок и ощутив свою безнаказанность, только заведется еще больше, она этого дегенерата как облупленного знала.
Только теперь его игры из по-детски жестоких превратились во взрослые. Вырос мальчик.
Кет прекрасно понимала, что защиты у нее нет никакой.
Не школу же и общественность подключать, в самом деле!
Стукачей у них не любят, после такого только переводиться.
А Кет не могла.
Мать и так жилы рвала на работе, брала все дополнительные смены, чтоб оплатить обучение в этой, одной из самых престижных школ города. Кет не хотела даже вспоминать, сколько понадобилось сил, чтоб вообще сюда попасть после начальной школы.
Ну кто же знал, что в этой элитной гимназии, процветают такие нравы!
Кет прекрасно помнила, как мальчика, который чем-то не понравился одноклассникам, скопом избили за школой. Его родители тогда подняли вопль до небес. И что? И ничего! Виновных нашли и пожурили.
Дети богатых родителей.
Конечно, дело замяли, хотя там травмы были серьезные.
Мальчика забрали из гимназии.
Нет, школа – это не вариант. Полиция тем более.
Орешников, конечно, уже совершеннолетний, но дружок у него – сын прокурора. Даже думать не стоит об этом.
Кет внезапно так остро почувствовала свою беспомощность и уязвимость, что даже плакать захотелось.
Впервые за долгие годы.
Последний раз она плакала в начальной школе, когда отец погиб.