Кот
Шрифт:
Тут мне на телефон пришло сообщение от мобильного банка.
«На ваш счет зачислено 100 000руб, от Az. Прикрепленное сообщение – Небольшое вознаграждение». Я онемела. Еще и еще раз проверяя сообщение и запрашивая баланс карты. Все было верно, мне перечислили деньги. В некоем ступоре я повернулась к монитору. В чате уже бурно обсуждали то, что на карту новым игрокам пришло вознаграждение. Аз, долго молчал и написал, чтобы никто не пугался, что есть некий бюджет из которого выдаются наши вознаграждения и откровенно смеялся над выражением, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Мне было не до смеха, я реально не верю, что деньги бывают просто так. Не покидало ощущение, что уже переступила какую-то черту и мне теперь никак не выбраться. В висках отчетливо чувствовала стук сердца, зачем только я ввязалась в это?! Аз, словно чувствуя эту неясную тревогу собравшихся, заверил всех, что мы можем идти на все четыре стороны и никто естественно не станет нас преследовать или требовать деньги назад. Я тут же захотела закрыть все вкладки и вообще выбросить комп куда подальше, а лучше уехать и к черту их всех. Если хотят пусть только скажут, я верну все до копейки, только пусть меня никто не трогает. Следующее сообщение, мне пришло от кота, на электронную почту.
«Ты же не сделаешь это? Ты не бросишь игру верно?»
Я отправила ему ответ мгновенно.
«Не пиши мне больше. Ты часть игры. Ты меня затащил в это, играй сам, скажи, что я хочу вернуть деньги ,и ни во что играть не буду».
«Ты ничего не поняла. Я привел тебя, мне показалось, что именно ты готова и сможешь все это выдержать. Я привел тебя потому, что мне нужна твоя помощь».
«Какая помощь, о чем именно мы говорим?»
«Этот мужчина в балахоне. Он проворачивает в сети свои махинации очень давно. Впервые я встретил его, еще в 80-е, а может и раньше. Он открыл игорный дом. Это не было незаконно, но там происходило что-то странное. Дом стоял на самом берегу реки, вдали от жилых построек и построек вообще. Пара рыбаков писали заявления о странных звуках из того странного дома, но потом быстро забрали бумаги и уехали оба на юг, как сказали их дети. Ни одного увольнения сотрудников за всю историю заведения. Потом, одна из официанток прибежала в полицию, и по заверению начальника полиции, просто тряслась от ужаса, но толком ничего не говорила, клялась, что ее убьют и ей не жить. Ее отвели в больничное крыло, сделали укол и оставили до утра, чтобы она хоть немного поспала. Следователь решил, что утром она немного отойдет от истерики и расскажет все толком. Но утром она ничего не сказала, потому что просто исчезла оттуда. Больше ее не видели. В ее квартире, нашли наркотики, деньги, оружие и естественно нагрянули в сам игорный дом. Хозяина там уже не было, да и вообще, правду говоря, никого там не было. В огромных подвалах, были пыточные камеры, поверь это еще не самое ужасное. Если бы не фотограф-полицейский, который везде все снимал на пленку, то ничего бы и не осталось вообще, потому, что все сгорело. К утру, остались только тлеющие угли и пепел. Оставайся в игре, и я тебе расскажу все, совершенно честно».
«Почему бы просто не позвонить мне и не рассказать? И какого рода помощи ты просишь у меня?»
«Потом снова открывались какие-то громкие дела. По стране, то черные трансплантологи, то детей продавали за границу, то подпольные казино. Это еще далеко не весь список. В каждом из дел, шел явный след, этого человека в капюшоне. Он внезапно исчезает и так же внезапно появляется, только уже в другом месте и везде обязательно какая-нибудь чертовщина происходит. Все как белыми нитками шито. Начинаешь тянуть за ма-а-аленький кончик, и выводится целая цепочка. Одно хлеще другого. Ни разу ни одного свидетеля».
«О каком следе речь?»
«Все совершают ошибки. Иногда к ним подталкивают слабости. Когда есть слабость, то это рушит все как карточный домик моя дорогая. У него есть, так скажем, сентиментальная черта – он дает номера всем с кем имеет дело. Обычно это некие произвольные числа. Но, все немногие из тех, которые я видел, были с восьмерками, часто с буквами или символами в одном числовом ряду, но что бы это ни было, там всегда присутствует восьмерка».
«Ну ладно, ладно допустим, даже не смотря на все не состыковки – это так. Тебе что от всего этого нужно? Ты следователь или просто сумасшедший, который получает кайф, когда распутывает такие сложные загадки? Какой твой интерес в этом деле?»
«Жила была одна девушка. Трогательная и необычная. Даже злило иногда ее великодушие и то, с какой скоростью она влипала в различные неприятности. Вот как ты теперь). Интересный человек. Люди обычно, в большинстве своем все интересны по-своему. В каждом есть нечто ценное и это всегда по-разному. Но она, была настолько моя, и настолько отчаянная, что ее притяжение создавало мою орбиту. Я сейчас несу такой сопливый бред, что и сам не верю. Журналистка, хватала все, что считала интересным. Могла сорваться и за час умотать в Конго. Записку, если успевала, цепляла на зеркало в коридоре. Так я мог вечером только узнать, что не будет ее целую неделю. Могла и не предупредить вовсе. Злило ужасно, уходил, дверью хлопал. А все одно, приедет, найдет, овеет своими чарами, запустит руку в голову, посмотрит в глаза, а там словно уголек тлеет. Не мог без нее, несся куда угодно, лишь бы рядом была со мной, эта странная и вечно простуженная девушка. Она и нашла его. Не знаю как. Просто рассказала, что есть такой странный человек и что он и его поступки пугают ее. Она говорила, говорила о нем. Словно разума лишилась, что-то искала, куда-то ездила. Разве вытащишь из нее истинную правду как есть? Если бы я только раньше знал как все кончится, то, наверное, смог бы унять все это до того, как стало совсем поздно».
«Она погибла? Ее убили? Что с ней стало?»
« Моя «Алая ленточка». Мы почти потеряли друг друга. Отношения наши непонятным образом совершенно испортились. Каждая встреча не обходилась без скандала и ее слез. Я мучился, она мучилась. Мне не было понятно, что не так, в чем я неправ. Все, что было между нами, рассыпалось как труха. Она захотела расстаться, а у меня мир рушился, не мог дышать без нее, не то чтобы думать об этом. Я уговорил ее дать нам последний шанс. Той весной мы улетели на две недели к океану. Она видела его не раз, когда находилась в командировках, а я вот был впервые. На побережье она так восторженно кричала от счастья, что я даже немного ревновал. Мне казалось, что не она мне, а я ей показываю то, что мне давно знакомо и уже не вызывает такого бурного восторга. Она наотрез отказалась жить в номере отеля, который я бронировал, и мы нашли маленький уютный домик на берегу с неожиданно помпезными подсвечниками и красивыми пышными шторами на единственном окне. Мне было очень уютно. Она тоже успокоилась и как мне казалось была счастлива. В ту ночь, я проснулся от того, что мне приснился какой-то очень тревожный сон. Не помню, что это было, но очнувшись не нашел ее рядом. Окно было распахнуто и ветер, играя, трепал пламя свечи и короткие занавески. Помню этот момент до мельчайших подробностей. Подсвечник прижимал клочок бумаги к столу, а на нем ее рукой – «не нужно волноваться, со мной все будет хорошо. Не ищи меня, забудь все, что было». Все было так странно. Ее тапочки у подоконника, словно не бросила меня, а улетела куда-то. Она не вернулась в родной город, больше никогда я не видел ее с тех пор. Сколько таскали меня следователи. Хотели повесить убийство – это уму непостижимо. Хотя, мне было уже все равно, жить не хотелось. Потом все закончилось. У меня остался ее ноутбук, куча бумаг и записей. Я разбирал каждую, пытаясь понять, что произошло. Вновь и вновь, натыкаясь на того загадочного господина в черном балахоне. Теперь я ищу того, с кого все началось. Тот, кто отнял мою любимую «алую ленточку». Он выскальзывает из рук и вновь его образ появляется тем или иным образом. Мне удалось добиться некоего прогресса, но все зыбко. А потом я встретил твою страницу и фото. Да, я специально привлек тебя к нему. Ты была так похожа на нее и в любом случае заинтересовала бы его. Ты мне очень нужна. Пожалуйста, помоги мне узнать, что с ней стало».
Повезло тем людям, которые умеют говорить – нет. У меня всегда были с этим проблемы. Я не умею отказывать, когда меня просят о чем-то. Как можно отказать человеку в помощи? Не умею различать, когда помощь действительно нужна и когда меня просто используют. Все происходит так незаметно. Сперва, тебя просят так аккуратно и нерешительно, что становится как-то неудобно, и ты заверяешь человека, что непременно ему поможешь. Делаешь все как нужно, выкладываешься по полной. Выслушиваешь благодарности, заверяешь, что тебе это ничего не стоило, потому что, вот он стоит и так трогательно говорит спасибо. В скором времени, обязательно последует следующая просьба, потом еще одна. В какой-то момент начинает накапливаться негатив внутри тебя. Потом , просьбы становятся регулярными, а твое в них участие обязательным. В конце концов, взвесив все внутри, ты отказываешь или изворачиваешься от этих повинностей. Вот тогда и наступает расплата. Варианта два. Либо глаза человека становятся удивленно-круглыми и он в полном шоке, заявляет, что не ожидал от тебя такой подлости. Либо, о том, что ты из себя представляешь, ты узнаешь от ваших общих знакомых, коих проситель обязательно оповестит об этом. Лучше отказывать сразу. Даже понимая все последствия, я переступаю через себя и говорю человеку «да». Вот и теперь. Мне страшно и я не хочу связываться с этой странной историей. Но этот кот, он что-то будоражит во мне, трогает какие-то мне самой не ведомые струны в душе, и я говорю ему:
«Да».
«Спасибо».
Больше в этот вечер я не получала от него писем и в чат я не заходила. Закрыв все вкладки и выключив компьютер, пошла спать.
Я стояла в огромном зале с очень высокими окнами, в которые лился лунный свет. Там не было стекол, только длинные молочные шторы, которые парусом надувал ночной ветер. Везде на полу были осколки, посреди зала, стоял большой рояль. За инструментом сидел мужчина, слегка склонив голову, и играл очень печальную мелодию. Я слышала, как его пальцы не спеша пробегали по клавишам, и я вновь не видела его лица.
– Снова не спишь?– спокойно сказал он своим бархатным голосом.
– Я сплю,– несмело возразила я.
– Хм, а зачем же ты ходишь за мной во сне?– спросил он, продолжая играть.
– Я не знаю.
– А почему ты снова босиком?– так же тихо спросил он.
– Я не знаю,– повторила я.
– А что ты знаешь?– в его голосе была усмешка.
– Что я должна быть здесь, наверное.
– Наверное. Ну, тогда иди ближе, раз должна.
Я сделала шаг. Острая боль пронзила ногу, от неожиданности я качнулась, едва не упав, и снова замерла на месте. Стеклянными осколками был усеян весь пол, они красиво переливались в лунном свете, словно леденцы- стекляшки из детства.
– Ближе,– спокойно сказал он. Мелодия нежно лилась из под пальцев.
Я сделала еще шаг, и моя пятка напоролась на край нового осколка. Взвизгнув посмотрела на рояль, по щекам побежали слезы.
– Я не пойду, не могу,– дрожащий голос наполнился слезами.
– Терпи. Ты же сама сказала, что должна. Помнишь сказку о русалочке? Каждый шаг ей давался с такой болью, будто она ступает по острию ножа. Ты боишься воды?
– Да. Почему так много стекла на полу?
– Это не стекла, это осколки. Ты же делала «секретики» в детстве? В ямку сложить красивые фантики, камешки, цветы, сверху накрыть осколком стела и присыпать землей. Многие делали «секретики», теперь дети стали совсем другие. Мало кто помнит эти развлечения. А куда они потом пропадают, не думала?