КОТализатор
Шрифт:
В тусклом свете раннего утра он различил Игоря и Кристофера, сидевших у догоревшего лагерного костра. Эшвуд маячила у входа в свою палатку, вид у нее был более чем несчастный.
Незнакомцев было двое. Третий же появившийся в лагере человек Картеру был знаком. Брайтон Февик исходил потом. Пистолет, зажатый в его пухлых пальцах, выглядел как не на своем месте. Черное дуло уставилось на Картера, как только он вылез из палатки.
— А я думал, актеры имеют обыкновение вставать рано, мистер Картер, — сказал Февик.
— Только когда им необходимо вовремя оказаться на съемочной площадке! — Картер застегнул пряжку ремня. — А вообще-то мы любим по утрам поваляться подольше в постели.
— Мне очень жаль, что мне пришлось разбудить вас столь рано, мистер Картер, а если это послужит вам некоторым утешением, то спешу сообщить вам, что ваше присутствие здесь, сонным или бодрствующим, в равной степени непереносимо для меня, как и мое вам.
— Банан тебе в задницу! — не выдержала Эшвуд. Брови Февика поползли вверх, он откинул со лба белокурые волосы:
— Я и прежде успел заметить в вас, мисс Эшвуд, склонность к сквернословию, и хочу предупредить, если вы еще раз соизволите открыть свои уста для грязных слов, я пристрелю вас.
— Какая речь! С ума сойти! Вы не посмеете!
— Вы так думаете? Я полагал, вы швея, но вы еще пытаетесь, оказывается, и пророчествовать? Но ответьте, однако, на вопрос, как вы оказались здесь?
Эшвуд ответила торжествующей улыбкой, но не произнесла ни слова.
— Вы не хотите рассказать? Я, полагаю, сам смогу восстановить ход событий. У вас был мой диск, вы сняли с него копию и решили воспользоваться записанной на нем информацией, несмотря на тот немаловажный факт, что та информация была частной собственностью, и, воспользовавшись ей, вы чуть было не погубили дело всей моей жизни.
— Ты еще слишком молод, чтобы завершать дело всей твоей жизни! — Эшвуд сжимала кулаки. — Что ты собираешься с нами сделать, Февик?
— Фивик! — исправил он. — Пожалуй, я не застрелю вас, если вы не станете огорчать меня и научитесь говорить на языке, принятом в приличном обществе. Невзирая на то, что вы несколько осложнили мою жизнь, оказавшись, по сути дела, ворами, я проделал весь этот путь, однако, не для мести.
— Располагая данными вашего диска, мы смогли пройти лишь половину пути. Сюда нас привел Минга, и он утверждает, что он единственный, кто бывал здесь раньше и знает это место. Каким же образом вы попали сюда? — Картер покосился в сторону старика-индейца.
Тот сидел поодаль, не выказывая интереса к происходящему. Он развлекался, рисуя остроконечной палочкой на сырой земле.
Февик нахмурился и, отвернувшись, бегло заговорил по-испански со своими носильщиками, один из которых и будил Картера на плохом английском.
Картер напрягся. Он знал пару рукопашных приемов, а Февик не производил впечатления серьезного противника, хотя пистолет, который он сжимал, не казался игрушечным.
Один из двоих носильщиков прокричал несколько слов, и из джунглей вышел третий индеец. Он был гораздо старше носильщиков Февика. При его появлении Минга поднялся с земли, отбросив палку в сторону, и в тот же момент проводник Февика увидел Мингу. Индейцы церемонно обнялись и направились к убогому травяному ложу, без умолку болтая и совершенно не обращая никакого внимания на других.
— Ты же говорил, только Минга знает, как разыскать эти столбы, или я ошибаюсь? — упрекнула Эшвуд Игоря. Игорь пожал плечами:
— Он мне так сказал! Но, видимо, правда становится в сельве большой редкостью.
— Это вам ни к чему! — Картер кивнул на пистолет Февика. — Здесь нет золота, а значит, и причин проливать кровь. Если же вам не дают покоя лавры первооткрывателя, то я с радостью уступаю их вам.
— И я тоже, — добавила Эшвуд.
— Не будем о золоте пока говорить, но пистолет я оставлю наведенным на вас, мистер Картер! Если я уберу его, у вас появится слишком большой соблазн напасть на меня, и я уверен, вы сделаете это на хорошем профессиональном уровне. Теперь же сядьте на землю, я прикажу своим людям связать вас. Вашему носильщику я не стану чинить препятствия, он может уйти, когда захочет, индейцы меня не волнуют.
Игорь зашептал что-то Кристоферу, и тот неохотно подчинился, собрал свой рюкзак и, в последний раз бросив взгляд на своего друга и нанимателя, поспешил к джунглям.
— Он приведет нам подмогу! — сказал Картер, когда Кристофер скрылся.
— Я глубоко сомневаюсь, — Февик наблюдал, надежно ли его люди связывают двоих мужчин и женщину. — Индейцы не бывают преданы белым. Хотя, быть может, вот он и заслужил их доверие, — он указал на Игоря, — но одного доверия, безусловно, недостаточно, чтобы они позволили вовлечь себя в неприятности. Я уверен, этот человек вернется к своей семье и постарается побыстрее забыть о нас.
Февик уселся на землю, привалившись, спиной к дереву:
— Вы говорите, здесь нет сокровищ? Отсюда я заключаю, что золота вы не нашли.
— Да, и пусть твоя задница расхохочется, если это не так, — смачно выдала Эшвуд, — здесь нет ни затерянного города инков, ни их сокровищ! Ничего! Здесь только одна эта чертова стена!
— Я сам вижу, что здесь не могло быть города. Это, пожалуй, отдаленное поселение. Что же касается сокровищ, не будем торопиться!
— Я вижу, вы не особо расстроены! — заметил Картер.
— С чего бы это мне расстраиваться? — удивился Февик. — Вы стремились сюда за золотом, а я археолог, и денег у меня и без того много. Я ищу Паитити ради материала для монографии и для публикации в "Американском археологическом вестнике". Я должен утвердить себя в науке, чтобы сказать когда-нибудь своим родителям: "Я сделал себе имя без вас и ваших связей!"
Он указал на крошащуюся стену:
— Эти петроглифы, проглядывающие из-под лишайника, НИ о чем вам не говорят, а для меня они-то и есть насто ящее сокровище. Эти петроглифы — свидетельства не-инкского влияния. Может быть, здесь были Чиму или Моче. Это совершенно неизвестное науке поселение. Я надеюсь найти здесь сделанные рукой человека предметы, и совсем не обязательно им быть из золота.
— Тогда зачем нас связывать? — Эшвуд сделала напрасную попытку высвободиться. — Мы уйдем и не станем мешать копаться там, где только этого захочет твоя задница, Февик!
— Фивик! Я отпущу вас, — пообещал толстяк, — но позже! Вы должны оставаться здесь до тех пор, пока я не соберу материал, нужный мне для предварительной публикации. Я не могу допустить, чтобы вы, возвратясь в Лиму, разболтали бы обо всем первому встречному репортеру. Простите мне мою предосторожность, но это археологическое открытие — дело всей моей жизни, и я не хочу рисковать. Одного неосторожно сказанного вами слова будет достаточно, чтобы сюда нагрянули толпы искателей сокровищ, которые быстро уничтожат многое из того, что представляет собой научную ценность. Вам придется некоторое время потерпеть мое общество и веревки. Расслабьтесь и постарайтесь получить удовольствие. О вас будут заботиться, а когда я закончу исследования, вы обретете свободу, — Февик, возможно, хотел бы еще что сказать, но его монолог был неожиданно прерван неистовым воем, вой шел из его саквояжа.