Котёл
Шрифт:
И еще больше удивляло всех, не только руководителей сопротивления юго-востока, почему граждане России бояться высказать то, что они думают, почему все говорят так, как хочется президенту. Только при Сталине люди вели себя так, как хотелось вождю.
Руководители Новороссии Болотов, Царев, Стрелков, Денис Пушилин, Андрей Бородай…. тоже молчали, опустив головы. Они не могли выступить с заявлением, осуждающим поведение России и ее руководства. Россия, единственная страна, которая принимала беженцев в неограниченном количестве, Россия единственная страна, присылающая тоннами медикаменты и десятками тонн продовольствия и другой гуманитарной помощи. Как ее и в чем ее можно упрекнуть-
Однако, думал Андрей Пушилин, мы просчитались. После присоединения Крыма и в особенности, после неоднократного
«Кроме этого, — продолжал он думать, — в семье не без урода. Есть огромное количество боеспособных молодых мужиков, которые занимают выжидательную позицию. Победим мы — хорошо, победят нас — тоже хорошо. Это шахтеры, их десятки тысяч. Они каждое утро идут на работу, спускаются в шахты, добывают уголь, платят налоги киевской хунте, которая посылает на нас танки, самолеты, систему залпового огня. Это люди, живущие с нами в одном городе. Им нужна зарплата, они кормят свои семьи и больше их ничего не интересует. Они готовы жить в рабстве ради того, чтобы набить брюхо кашей. То же самое можно сказать и о целых городах. Это Запорожье, Днепропетровск, Николаев, Одесса. А как же мы- Мы должны принести им свободу на блюдечке с голубой каемочкой. В нашем славянском мире не все хорошо. Вот и матушка Россия. Люди добрые, последним куском хлеба поделятся, но…слишком молчаливые, слишком безвольные, ждут указания вождя. А если этого вождя нет, чувствую себя неуютно. И сейчас Путин молчит, и они все молчат. Мало того, хочется сказать, а сказать считается неудобным что-то высказать, если вождь молчит. Даже оправдания находят, почему Путин молчит. В средствах массовой информации лизоблюды так и озаглавливают свои статьи „Почему молчит Путин“. Расписывают и выдвигают десятки оправданий его молчанию. Но стоит ему на что-то решиться — море статьей и комментариев посыплется: правильно, правильно, так и надо, это историческое решение, это мудрое, своевременное решение.
Конечно, в семье не без урода. Среди беженцев встречаются мужчины крепкого телосложения. Им бы воевать с оружием в руках, а они прячутся за спину своих жен, а некоторые стыдливо держат на руках ребенка, садятся в столовой и требуют по две-три порции, а потом, в России, отказываются работать. Им, видите ли, мало двадцать тысяч рублей в месяц».
4
Киевская хунта празднует победу. Она окружила плотным кольцом Донецк и Луганск. Сотни танков, БТРов, десятки самолетов и установок залпового огня нацелены на два города.
— Пердске, — у телефона Коломойса, — проздравляю тебя и присваиваю тебе звание марсала, ты мудро ресил. Дальсе дерзи направление на Крым, там у нас с тобой фабрики, заводы, особняки и процие строительства, надо это всо вернуть в свои анналы. Всех крымцан надо вырезать и заселить бандеровцами. Пердуске, ты слысес меня, это Коломойса. У меня для тебя бриллиант ценой в сто тысяц доллалов, приходи, забери. Это тебе награда, Пердуске и звание марсала.
— Спасибо, Коломойша. У меня тут Бардак на проводе, созвонимся позже. Я назначил нового министра обороны Галатея. Он обещал мне парад победы в Севастополе, а там и Москва падет. Будь здоров.
— Пердуске, не весай трубка, Пердуске, а Пердуске…
Пока связь с Вашингтоном устанавливалась, позвонил Кролик.
— Пердуске, проздавляю с победой. Оказывается, мочкалей можно лупить, как сидоровых коз. Когда этих славян стравить, они как злые собаки кусают друг друга. Пердуске, в Крым надо рваться. Как только победим этих русских дураков, так прямо в Крым, без остановки.
— Бардак, у меня Бардак на проводе. Господин Бардак, как ваше драгоценное здравичко, как зубки, они у вас такие белые из-за океана светятся. И пятки такие же. А если нет, вы только чихните, Наливай Разливайченко, он уже высунул язык, ему хочется полизать ваши драгоценные пятки. А я должен доложить: Россия проиграла, мы ее поставили на колени. Она просит пить, а мы ей в пасть металл от доменных печей заливаем. Она кричит: мира, мира! Никакого мира, победа до самого конца. Парад победы в Севастополе.
— In Sevastopol- Очен есть карошо. Я там строить дача, особняк, — сказал Бардак и стал чмокать.
— Господин президент, мы сами вам построем. Вот стоит Наливай Разливай, я его назначу прорабом.
— Налывай Разлывай нэ надо трогать. Это есть наш чэловэк, на разведка, мы ему платить доллар, десять тысяч доллар на месяц. Вам, Пердилко, заданий: кончать на восток и маршировать на Крым, а потом на Москва. США благословит.
Пердуске на радостях подошел к холодильнику, но приголубить одному не хотелось, и он позвонил по секретному номеру. Вбежала молодуха горячих кровей, розовая, светящаяся.
Пердуске достал коньяк и шампанское.
— Сними все, мне нужно возбудиться. Сделай движение: достать пальчиками пяток, три раза, вот так, так. А теперь возьми в рот…
Он вернулся в рабочее кресло, чем-то недовольный: вроде все было так и все не так. И тогда он позвонил Коломойше.
— Послушай, брат. Сделай так, чтоб к завтрашнему утру там все было закончено. Сам Бардак этого требует.
— Коломойсе обесцать этого не мозет и не будет. Коломойсе предвидит такой ситуаций. Если выпустить все снаряды из пусек, если сбросить все бомбы из самолетов, все снаряды из танков, то русский президент Путин прислет сто самолетов, они сядут в Днепропетровске, из них выйдут танки, эти танки окрузат мою администрацию и меня возьмут в плен и увезут в Москву. А поскольку Москва нами есцо не завоевана, то меня там будут судить, так как против меня возбуждено уголовное дело в России. Ты понимаес, Пердуске- Или ты не ценис такого мудрого губернатора, как Коломойсе- Цени, а то мозет быть поздно. А на Бардак я наплевал. Если бы Бардак правил Израилем, я мозет и послусался бы его, а так…, он слиском далеко. Просцай, Пердуске.
— Час от часу не легче, — произнес Пердуске.
В трудную минуту, когда что-то не получалось, либо супруга снова грозила уехать в любимый Израиль, Пердуске выручало воспоминание о Верховной Раде, точнее его поведение в Верховной Раде. Когда он представлял нового министра Обороны Галатея, когда Галатей, молодой пацан, обещал парад победы в Севастополе, он, Пердуске произнес речь, сидя в кресле. После пустопорожний болтовни, он, наконец, вышел из себя и сказал, что он не позволит поносить армию, возглавляемую новым министром обороны, и ударил кулаком по маленькому столику, за которым сидел. В Верховной Раде тут же все вскочили с мест и стали аплодировать и даже произносить: слава Пердуске. А он, Пердуске, в это время низко наклонял голову, широко улыбался, как бардак Омама, а потом тоже бил в ладоши со всей силой. Это было великое единение отца нации с депутатами-неофашистами. Этот удар кулаком о крышку стола, этот истерический окрик не дам поносить армию означал лишь одно: я одолею москалей.
Несмотря на то, что Пердуске собрался разогнать Верховный Совет и объявить досрочные выборы уже через несколько месяцев, такого единения президента с депутатами Верховной Рады в истории Украины не было зафиксировано ни разу. Бандиты, которым прочили конец политической карьеры, низвержении их на дно общественного мнения, возможно пытались заслужить прощение у отца нации за свои бесчисленные правонарушения и злодеяния по отношению не только к своим избирателям, но и к государству. А Пердуске думал, что он просто так, благодаря своему выдающемуся ораторскому искусству привел их в экстаз и они уже сами себе не принадлежали.
«Никогда не был президентом и даже представить себе не мог такую царскую должность, а все-таки я выдающийся президент всей Европы. Вот, Мерхель, вот Олланд президент Хранции, и Путин попытались завести меня в тупик, но я обскакал их, я вышел победителем, а они все трое остались в луже. Они мне — мир, а я им — войну. И что же? кто остался победителем? Пердуске. А вы в луже. А Путин- да он места себе не находит. Кто выиграл битву- Пердуске выиграл. Донецк и Луганск у ног Пердуске, а тебе Путин дулю в нос. Так-то, голубчик. Что если доложить об этом Бардаку? что будет?»