Котёл
Шрифт:
— Ты выпекала пирожки для сепаратистов, или не выпекала- Задери юбку, покажи зад. Не желаешь- Эй, Воняко! Десять ударов этой бабе по голой спине! И ежели у нее есть дочка старше десяти, разрешаю использовать в качестве подстилки.
— Не надо трогать ребенка, умоляю вас, вот мой зад, делайте с ним, что хотите, только девочку не трогайте.
— Ладно, не бум трогать. Только позови ее, она должна видеть, как мать исполняет свой долг. Ну, как- Будешь подчиняться народной власти-
— Буду. Ленка, подойди. А Юрика оставь на месте.
— А я и Юрика хочу, — произнес командир
— Ленка, посмотри, что с мамой делают. Ты хочешь, чтобы и с тобой это происходило- спросил Задочесалко.
— Что делает мама, то и я. А это не больно-
— Давай попку, посмотришь.
— А ты, Юрик тоже попку, — приказал Ляшка Букашка.
15
Всякие слухи в высших эшелонах власти Украины распространяются с быстротой молнии, независимо от того — это хорошие слухи, возвеличивающие мозг и унося его в заоблачные дали, либо, так себе, не важные слухи, которые не могли бы порадовать даже тещу, когда она в печали.
Слух о том, что Верховная рада собирается вызвать Кролика на ковер, где можно получить не только словесную оплеуху, но и несколько шишек на лысине, а то, не дай Боже, и лишиться должности, Кролик узнал уже через три минуты и засуетился. Он тут же покинул свое мягкое кресло, бросился к шкафу, где должен был висеть плащ и, схватив его, выбежать на улицу.
В кабинете невозможно поймать ни одну мысль. Даже если голова будет размером с бочку: в кабинете постоянно раздаются звонки со всех областей. Звонят губернаторы, когда на совещаниях происходят драки, звонят начальники областных управлений, когда депутат пристрелил избирателя за ослушание, даже рядовые граждане пытаются отобрать у него минуту свободного времени, а это возмущает его больше всего. Эта демократия, черт бы ее побрал, в таком государстве как Украина равна хаосу, а с хаосом надо бороться, потому что ладить никак невозможно.
Эта счастливая мысль возникла в его лысине уже в лифте, когда Кролик сопел от злости, спускаясь вниз. Она то печалила, то радовала его кипящие мозг.
— Ну, вот, — сказал он себе, — стоит покинуть этот противный кабинет, как я уже начинаю мыслить. Трезво, глубоко, правдиво, в моей черепной коробке рождается мудрость, а эта мудрость выведет не только Украину из ямы, но и меня, Кролика, перзрительно называмого в народе Яйценюхом, Я вообще не люблю яйца, не то чтобы их нюхать.
Выйдя из лифта, Кролик послал сигнал водителю, чтоб тот сел за руль и завел двигатель. Водитель под фамилией Подковырко-Подлизко удивился команде поданной шефом в необычное время, но покорился и сел за руль.
— Куда прикажете-
— Все равно, куда, лишь бы в тихое место, чтоб не гудело, не гремело, чтоб не слышно лозунгов, стрельбы и прочей нечисти, пусть даже во имя спасения Украины. Мне надо думать. В кабинете Совмина не думается. Там я не человек, а машина. Ты понимаешь, ПодковыркоПодлизко- Понимаешь меня или нет- Есть ли в этом мире хоть один человек, который бы понимал меня-
Он достал платок из кармана брюк и стал вытирать мокрые глаза. Поскольку это происходило с премьером довольно часто, Подковырко не придал этим крокодиловым слезам никакого значения. Он просто предложил:
— В таком случае поедем к вам домой. Это рядом с дворцом Януковича, разграбленного, правда. Ваш дворец не хуже дворца Януковича, а теперь, после содома, даже лучше. Тишина, птички поют, да бассейны сверкают.
— Нет, этот дом мне опротивел. Землю под его строительство я отобрал у одной старухи, правда, не совсем честно, она мне в ногах валялась, просила хоть тышчонку на овсяную кашу, а мне нужны были деньги на отделку, поэтому пришлось отказать, да еще носком сапога в беззубый рот дать. Теперь эта старуха Ксения мне по ночам снится с беззубым ртом и когтями. Как результат — ни сна нормального, ни мыслей в этом доме нет. Не предлагай мне уединение в этом доме больше, Подковырко.
— Тогда поехали на дачу.
— На какую-
— Ту, что за Днепром.
— Нет! Нет! И еще раз нет! Там, на чердаке все время, что-то шуршит, скребет, даже голоса раздаются. Ты что, хочешь, чтоб я в больницу угодил-
— Тогда в Бровары…
— Ты хочешь стравить меня с тещей первой моей супруги. Да знаешь ли ты, что она всю жись пыталась отравить своего бесценного зятя. Ну я там, бывало, от ее доченьки грязнули иногда пытался посмотреть налево и даже, бывало, сигануть в…в, сам понимаешь, мужик, чай, а не баба.
— Тогда поедем в Крым. Там, на берегу моря, рядом с особняком Коломойши у вас трехэтажный дворец…
— Да, это было бы здорово. Но Крым оккупирован москалями. Как только мы освободим Донецк и Луганск, я сразу прикажу Галатею двинуть наши доблестные войска на Крым. День, два и Крым наш.
— У меня последний вариант, — сказал водитель. — В сумке на заднем сиденье, рядом с вами женское платье. Переоденьтесь и получится копия красавицы баронессы Кэтрин Эштон, а я в это время сниму номера на машине. Переедем Днепр, остановимся на пустынном пляже, я пойду собирать ракушки, а вы будете думать. Идет-
— У-у-у! молодец! Это то, что надо. За то, что ты такой умный, я тебе прощаю все грехи. Даже наезд на мужика на перекрестке простил тебе, помнишь- Я счас переодеваюсь, а ты иди сымай номера. Нас никто не должен узнать. Потому, что ежели узнают, раздерут на куски: наш народ просто обожествляет своих руководителей, даже таких как я, обос…, обгаженных, ни на что негодных.
— Ну, это можно будет утверждать только вечером. Если ваш кумпол не решит проблему, которую вы намереваетесь решить, тогда можете считать себя обоср…., описанным, ни на что негожим. А ежели все наоборот, тогда…
В восемь часов вечера того же дня на брифинге, устроенном специально, Кролик выглядел как римский император Цезарь. Несколько, правда, подводила внешность: Кролик похудел, вытянулся, был похож на жердь с напяленной на нее одеждой, но держался он величественно и выглядел мудро. Он сел за стол, не вынимая руки из кармана брюк и начал:
— Я, премьер-министр всея Украины Арсений Петрович Яцек по прозвищу Кролик, благословленный церковью и Богом, объявляю о том, что я объявляю санкции против России.