Котик Бу-Бу
Шрифт:
Покойница стала непривычно лёгкой ношей в руках Дениса. Он достаточно перетаскал трупов этим летом и прекрасно знал, насколько неподъёмной бывает мёртвая плоть. Случалось, что и детей приходилось взвешивать: все они висели гирями на нём, пока он таскал их из могилы в тачку. Златовласка же весила словно птичка. Феномен, не подлежащий разумному объяснению.
Как заметил Денис: многие люди после смерти обретали несвойственную им утончённую, иногда изысканную красоту, несвойственную им при жизни. И уроды и симпатяшки становились невозможно прекрасны. Неотразимы. Нервное напряжение, злоба отлетали в небытие вместе с душой, оставляя после себя в теле покой и торжественность закрытого на ночь храма. Длилось наваждение недолго, оканчиваясь через два-три дня с возникновением первых видимых очагов разложения. Думать об этом Денису совсем не хотелось, как и о том, что с невестой произойдёт дальше. Бережно погрузив её на тачку, он повёз Златовласку к очередному превращению материи.
Через полчаса неспешного передвижения, без всяких приключений тачка с грузом прибыла к воротам донжона подполковника. Стоило Денису подойти башне, как ворота бесшумно отошли в сторону. Это правильно. Хорошо, когда механизмы смазаны и створка отъезжает, как по маслу, без старческих хрипов и стонов. Денис не терпел ржавчины ни в машинах, ни в людях. Вот, например, его тележка никогда не скрежетала, обрезиненные колёсики крутились бесшумно.
По гаражу, мимо груд бесполезного бронированного металлолома, к спуску в подземную часть цитадели Денис вёз Златовласку. Вкатив тележку на последний нижний уровень, Денис установил её у самого края темного прямоугольника ямы, уходивший на 3,5 метра в бетон основания фундамента донжона. Яму 6 на 8 метров заполняла тьма. Так могло показаться издали любому, кто к ней подходил. По мере продвижения к яме посетитель уже различал серые шершавые стены, ныряющие на глубину, в сумрак, становящийся тем гуще, чем дальше проникал его взгляд.
Кривая трёхметровая загогулина заглядывала в яму, держа на горбу отведённый назад желоб. Раньше желоб вёл в яму, исполняя роль примитивного транспортёра. Подполковник его поднял и заклинил механизм опускания. Денис отлично понимал, почему он это сделал.
Те, кто жил там внизу, не любили света, а тем более – навязчивого внимания. Они показывались, выходя под холодный свет люминесцентных ламп, лишь затем, чтобы удовлетворить голод. Тогда решившийся приобщиться к тайне псих мог лицезреть во всей дикой красе кошмар, выдрессированный из безликих генов неизвестным вивисектором.
Есть они хотели всегда, но не всегда они могли голод своевременно удовлетворять. В яме жили настоящие мрази. В первый раз, когда дядя показал Денису своих подопечных, парнишку замутило, да так, что от пришедшего мягкой пулей в мозги головокружения он чуть не свалился туда, к ним.
Подполковник Гробовалов щёлкнул выключателем и зажёг свет в яме.
Истинное предназначение объекта, оставленного на попечение вышедшего в тираж ветерана инвалида, показалось степенно копошащимся в углах ямы. Сморщенные куски серо-розового с зелёными прожилками мяса, поразительно напоминающие человеческие мозги, мутировавшие до размеров годовалой свиньи, встревоженные светом, топтались на мохнатых паучьих лапках, не двигаясь с места и хлюпая по чёрным жирным мазутным пятнам испражнений, покрывавшим добрую половину площади ямы. Мрази (такое название существ первым пришло на ум Денису при первом знакомстве с ними) продвигались короткими взрывными перебежками, делали рывок и вставали, раздуваясь, а затем постепенно опадая, как стареющие, улетающие в поднебесье воздушные шары. Пока мрази отдыхали, их задние части полушарий, покрытые ковром беспрестанно шевелящихся розовых сосочков, подрагивали в такт ритмичной пульсации. Как следует отдышавшись, они снова бежали на поиски тёмных уголков или пищи.
Ну а питались они и вовсе омерзительным образом. Чтобы показать Денису весь процесс кормления от начала до конца, дядя вывалил в ямы содержимое синей пластиковой бочки, доверху набитой гнилыми костями, тухлыми обрезками тканей домашней скотины (о скотине Денис подумал ещё до того, как дядя ему обо всём рассказал; потом он всё понял… когда было уже поздно). МозгаУки, как их называл Гробовалов, прежде чем сесть на мясо, брызгали на него коричневыми горячими остро пахнущими струями желудочного сока. Мясо начинало дымиться. Тогда мозгаУки набегали к размягчающимся кускам еды, наседая на них словно мухи. В складках серой плоти открывалась вертикальная ротовая расщелина, где спереди щёлкали крестом сходящиеся по центру два клюва, за которыми порхали острые, как бритвы, блестящие влагой ресницы цвета антрацита, предшествующие ворочавшимся на границе раздвоенной глотки свёрлам серых хрящей.
МозгаУки поедали любые биологические объекты, прошедшие специальную химическую обработку их желудочным секретом. Не брезговали ни костями, ни жилами, не оставляя трупным червям ничего, кроме скверно пахнущего уксусной эссенцией жидкого гуано. Выбраться из ямы им не позволяли стены, обложенные тёмно-зелёной гладкой плиткой. Их паучьи лапки скользили по кафелю. Отлично.
Не желая того, Денис стал мамочкой для мразей, ну, а если быть точным, их кормилицей. Как ему не хотелось расставаться с сегодняшней добычей – Златовлаской, а приходилось. У него тряслись поджилки, так он не хотел прощаться с принцессой, бросая её в яму. Рок двигал им. Понимая, что она мёртвая, он продолжал злиться на себя, взращивая в сердце семена ненависти к ненормальному родственнику.
Справиться с приступом совестливости Денису, как всегда, помог подполковник. Чувствовал, что ли, он его неуверенность? Всегда, когда Денис хотел поступить по-своему, дядя оказывался неподалеку – тут как тут. На этот раз Гробовалов спустился проверить, что это его подручный так долго возится. Ведь ему следовало дать следующее задание и объяснить, что он плохо стал справляться с обязанностями фуражира. Не отрабатывает полностью вознаграждение в виде двух банок тушёнки. Не будет справляться, подполковник срежет паёк до одной банки.
– Эй, ты долго будешь хлебалом щёлкать? – грубо окрикнул замечтавшегося племянника подполковник.
– А? Да. Дядя Костя, подожди.
– Чего ждать? Давай, действуй! Или я помогу.
– Я сам. Не надо.
Мысль о том, чтобы доверить судьбу Златовласки кому-то другому, была неприятна Денису. Нет, он должен закончить сам то, что начал. Рок.
Натренированным движением Денис перевернул тачку. Труп девушки падал будто раненная птица. Платье в последний раз взмахнуло белыми крыльями юбки и понеслось вниз. Денис всё ждал, что Златовласка оправится, поднимется и улетит. Грёзы Дениса разлетелись вдребезги, их разбило брутальное падение трупа в вязкую грязь вонючей лужи. Непристойным вышел «чмяк» – читалось в нём эхо полового извращения. Совсем не похоже на звук встречи могильной лопаты с крышкой гроба. Денис отвернулся. Учуяли мрази обед. Он бы и уши заткнул, чтобы перестать слышать ожившее в яме шебаршение, но постеснялся дяди. Подполковник, прищурившись, презрительно глядел на него, как на экзотическое насекомое. И раздавить хочется – а вдруг клопами вонять начнёт? Не стоит, пока. Изрядно, с видимым наслаждением, отхлебнув разбавленного спирта из алюминиевой солдатской фляжки, Гробовалов, констатируя известный ему факт, объявил:
– Они всё ещё голодны. Им мало одного трупа за ночь. Должен же ты это хотя бы понимать.
Денис понял слова дяди, как намёк на его слабо развитые интеллектуальные способности. Сомневался в нём дядя. Прямо не сказал, что считает племянника слабаком, но ясно дал понять.
«Увольте меня от ваших хитростей. Копать сегодня я больше не хочу». – Денис собрался, внутренне подготовившись к обороне. В самом деле, быть шестёркой на вечных побегушках у старого сапога он больше не желал. С него хватит!
Дядя Дениса заливал приступы болей желудка спиртом, глушил крепким чаем вприкуску с анальгетиками. От такой ядерной смеси алкоголя, кофеина и обезболивающих он дурел не хуже, чем от опиоидов, постепенно деградируя из адекватного ветерана армии в метастазы поддельного доктора Франкенштейна.
– Надо им принести ещё мяса. Понимаешь? – убеждал, давя на племянника авторитетным голосом, подполковник.
– Ты хочешь, чтобы я туда вернулся? – с негодованием воскликнул Денис, показывая пальцем наверх и назад.