Котик
Шрифт:
— Чего пыришься, дебил?! — наконец прохрипел Том сквозь зубы, которых стало на два меньше. — Помоги встать!
Отдышавшись возле стенки, контрабандист побрел к стоящему на парковке флайеру, плюясь кровавой слюной и ругательствами. Он то и дело спотыкался, но когда киборг, сам хромающий на обе ноги из-за поврежденных при приземлении связок, вовремя подхватывал хозяина, Том с матюгами его отпихивал, а то и добавлял по шее, как будто вина за произошедшее лежала исключительно на киборге. Был бы нормальным — и
Киборг привычно не обращал внимания ни на ругань, ни на побои — понять их все равно невозможно, только пережить, полностью передав управление процессору. Позорно проигранный бой давно вылетел у него из головы, как любой отработанный приказ. О своих повреждениях киборг тоже не думал, не критические, восстановится.
Только о Микки.
Как он там?! Воды должно было хватить, киборг всегда наливал ее с большим запасом — так кот пил охотнее. А вот корм Микки наверняка доел еще сорок три часа назад.
Запуск подпрограммы «кормление объекта «Микки».
Выполнение невозможно. Причина: отсутствие физического доступа к объекту.
Повторная активация через _10_ минут.
Хозяин начал пить еще во время взлета, сперва воду, потом водку, выудив бутылки из заначки под сиденьем. Прямо из горла, чтобы поскорее заглушить боль. С физической это, похоже, сработало, потому что он перестал кривиться и охать при каждом покачивании флайера, а вот душевную только усилило.
Когда они подлетели к «Налиму», опустевшая бутылка была запущена из открытого окна и звонко разбилась о бетон посадочной площадки. Киборг еще в шлюзе, по доносившемуся из-за двери мяуканью понял, что с Микки все в порядке. Только соскучился и очень проголодался. Остальные беды тут же отступили, забылись. Черная полоса почти закончилось, осталось только дождаться, когда хозяин уснет — судя по совокупности признаков, это произойдет довольно скоро.
Том вышел, точнее, выпал из флайера — прежде, чем киборг успел обойти машину и его подхватить. Пришлось уже поднимать. Хозяин больше не ругался и не дрался, опьянение перешло в слезливую фазу. Обычно «удар» принимал на себя киборг, равнодушно выслушивавший многословный пьяный бред в духе: «Никто меня не уважает, не ценит, не понимает», но на этот раз хозяин выбрал себя другого собеседника.
— Котичек мой дорогой! Роднулечка моя! — Том уже сознательно плюхнулся на колени и распахнул объятия выскочившему навстречу коту. — Только ты меня по настоящему и любишь, только ты меня и ждешь, а все эти… Микки! Ты чё это?!
Запуск подпрограммы «кормление объекта «Микки».
Выполнение подпрограммы «кормление объекта «Микки».
Кот
Том, с неожиданным проворством взвившись на ноги, догнал Микки уже на пороге камбуза, сцапал за шкирку, вздернул в воздух перед своим лицом и тряханул, как тряпку:
— Ах ты блядская, неблагодарная тварь! Я к тебе со всем сердцем, а ты ко мне жопой поворачиваешься?! Променял меня на миску хавчика, на куклу эту бездушную?!
Голодный, испуганный, не привыкший к такому обращению Микки извернулся и полоснул хозяина когтями. Неглубоко, только кожу оцарапал, но Том взревел, размахнулся…
Хрустнуло.
И стало тихо-тихо.
Том тупо посмотрел на неестественно обвисшего и вытянувшегося кота, дернул щекой и разжал пальцы. Микки с глухим шлепком упал на пол, распластавшись на боку, как в глубоком сне.
Только глаза у него остались открытыми.
— Вот черт!
Том, слегка протрезвев, принялся неловко вытирать дрожащую руку о штаны, хотя крови на ней не было. Он не хотел убивать кота — всего лишь показать, кто тут хозяин, просто перебрал лишнего и разозлился.
— Надо же, как глупо вышло-то… — криво ухмыльнувшись, пробормотал Том, но быстро взял себя в руки. Это всего лишь кот, мать его! Даже не породистый. — Ну, чего уставился? — грубо обратился он к киборгу, застывшему вполоборота с банкой корма в руках. — Выкинь эту дохлятину в утилизатор вместе со всем ее хламом!
Хозяин отвернулся, кое-как добрел до койки, рваными движения содрал с себя куртку и распустил брючный ремень, но снять штаны сил уже не хватило, так и уснул в них поверх одеяла.
***
Киборг просидел с мертвым котом на руках почти до утра. Система неумолимо утверждала, что жизненные показатели объекта отсутствуют, но киборг то и дело трогал его, словно надеясь, что кот полежит и включится, как после просушки включился упавший в воду видеофон.
Потом пушистое тельце остыло, окоченело и окончательно перестало напоминать его Микки.
Тогда киборг засунул этот холодный бессмысленный предмет в утилизатор, убедился, что устройство успешно завершило цикл, и приступил к выполнению второй части приказа.
***
Том открыл глаза и долго пытался сообразить, где находится. Вроде бы на «Налиме», но чего-то не хватает. Ах да, «кошачий» угол опустел, ни лотка, ни мисок, даже пол вымыт.
Контрабандист слабо удивился, но в следующий миг все вспомнил и тихо застонал. Это надо ж было так ужраться!
— Рыло! Набодяжь-ка мне… — Том поднял голову повыше и слова застряли у него в горле.
Киборг был занят. Очень занят. Задание оказалось длительным и энергозатратным, завершить его к хозяйскому пробуждению не удалось.