КОТнеппинг. Помеченная территория
Шрифт:
Я облизнула губы, надеясь, что никто не заметил этого движения, и сказала:
– Мы взяли бы с собой немного сливок на непредвиденные расходы. Возможно, они понадобятся, например, чтобы выдать гонорар свидетелям. – Тут Ричи косо посмотрел на меня, но промолчал, а я продолжала: – Поверь, Байрамчик, мы будем носами землю рыть, только бы отыскать Мурчеллу, мою лучшую подругу и, надеюсь, твою будущую жену. – В этом месте я с трудом сглотнула слюну, но старый кот, по-моему, ничего не заметил. – Скажи, Байруша, а такие имена, как Хурай и Франкенштейн, тебе ничего не говорят? – спросила я.
Все-таки надо было проверить эту слабую ниточку.
– Нет. Это из фильма, что ли?
Я вкратце рассказала ему про переписку Мурчеллы. Байрам выслушал меня, но воспринял мои слова скептически. В его лобастой голове не укладывалось, что его Мурчеллочка, милое и нежное создание, могла быть связана с такими опасными бандитами.
– Я уверен, что это просто спам какой-то! Хотя вам, конечно, видней, вы же профессионалы, – сказал он, не потрудившись даже дослушать нас. – Лучше навестите этого прохвоста Чаплина! Он стомышево что-нибудь да знает! Уж больно легко согласился расстаться со своим гонораром за несостоявшуюся свадьбу. Я ему устрою, если хоть кто-то причинит вред моей Мурчеллочке и этот воришка окажется тут замешан! – Байрам снова с жутким скрежетом обрушил свои лапы на черную когтеточку. – Берите все, что вам нужно, только найдите ее!
Когда мы вышли из колбасного магазина, было уже темно. Вскоре я запыхалась под весом изрядного куска колбасы и бутылочки сливок, захваченных для умасливания свидетелей. Мне пришлось положить все это добро на чистую травку, чтобы перевести дух.
– Что дальше? – спросила я.
– Я думаю, сейчас нам надо разделиться, – сказал Ричи, окинув быстрым взглядом мою поклажу. – Ты отнеси наш аванс в надежное место и приходи к ресторану «Рыбный дом». Чаплин будет сегодня там. Это стомышово, как сказал бы Байрам. Информация проверенная. Он сегодня ведет еще одну свадьбу на заднем дворе ресторана.
– Может быть, мне пойти с тобой? – спросила я, страстно желая поскорее уединиться с лакомствами и надеясь, что он скажет «нет».
– Не стоит. – Ричи улыбнулся, словно прочитав мои мысли. – Сначала надо все разведать, а тебе сейчас необходим отдых. Мы ведь одна команда, не так ли? Приходи через час! – Он круто развернулся и умчался в темноту.
«Что это? Мне кажется или он действительно в меня влюбился?» – подумала я по дороге домой.
Ровно через час я, немного потяжелевшая после неравной схватки с куском докторской, изготовленной на Пензенском мясокомбинате, увидела Ричарда у входа на задний двор ресторана «Рыбный дом». До моих ушек доносились нестройные вопли загулявших гостей. Праздник был в самом разгаре. Из-за ворот несло валерьянкой и даже, кажется, мышатиной. Публика подобралась вполне себе маргинальная.
– Опаздываете, коллега! – пожурил меня Ричард, но по его взгляду я поняла, что он рад меня видеть. – А вот я не терял времени даром! Один котенок взялся нам подыграть. С минуты на минуту он приведет сюда Чаплина. Вылавливать его прямо на свадьбе было бы неблагоразумно. – Ричард отряхнулся и сказал: – Давай-ка притаимся, чтобы не вспугнуть его.
Мы залегли около забора недалеко от ворот и минут двадцать пролежали, слушая пьяные кошачьи вопли. Вскоре меня начало клонить ко сну – сказывалась съеденная колбаса. И как я умудрилась умять ее в одиночку? В голову полезли розовые мыши, пляшущие канкан, черная когтеточка Байрама…
Но тут Ричард, лежавший рядом, насторожился. Я услышала шаги, приближающиеся к нам.
– И куда ты ее спрятал? – донесся до меня голос Чаплина. – Ничего нельзя тебе доверить! Все надо делать самому! Я ведь просил отнести рыбину в надежное место, а ты куда ее приволок?
– Честное кошачье, вот здесь положил, – пропищал кто-то в ответ.
– Ну и где она? – На сей раз голос Чаплина раздался прямо над нашими головами.
– А вот она! – Ричард вскочил и положил лапу на рыбью кость – все, что осталось от заначки Чаплина. – На хвосте намотана.
– Святой Котофей, кто вы? – Неудачливый тамада помянул сектантского кошачьего святого, чем изрядно меня насмешил. Тоже мне, святоша нашелся.
Котенок не преминул воспользоваться этим, счел свою миссию исполненной и был таков.
– Значит, подворовываем потихоньку, кусаем руку, которая тебя кормит? – Ричард отшвырнул кость куда-то вбок и одним прыжком навис над тамадой, сразу съежившимся.
– Нет, вы не так поняли. Это подарок от новобрачных.
– Будет врать-то! Я твоего подручного порасспросил как следует, прежде чем за тобой посылать! И про другие нычки тоже знаю. Показать? – Последнее слово прозвучало так грозно, что Чаплин затрясся как осиновый лист.
– Я все отдам… больше не буду. – Чаплин зажмурился, опустил уши и приготовился к наказанию, которое казалось ему неминуемым.
– На кого работаешь, говори! – прошипел Ричард и легонько тряхнул Чаплина за холку.
– Ни на кого, честное кошачье, – трясясь в испуге, проблеял тот.
– Хочешь сказать, что и Хурая не знаешь? – продолжал давить Ричард.
– Хурая знаю, это же разбойник с Птички! Про него все говорят, им котят пугают! Я его не видел, только слышал. У нас территория Адика, то есть Адольфа, конечно! Но я в этом месяце свою долю честно занес, спроси кого хочешь, только не бей. – Чаплин едва не заплакал.
Я не вытерпела, вскочила и крикнула:
– А про похищение Мурчеллочки прямо со свадьбы ты тоже ничего не знаешь?
– Пэгги! Ты тоже тут! – сдавленно просипел Чаплин, поскольку Ричард снова его потряс, крепко сжав зубами пушистую холку.
– Отвечай на вопрос, мышиный корм! – прошипел котектив.
– Про похищение? А что про него говорить? Был там, ничего не видел. Говорят, Мурчелла сбежала от старика, а как оно на самом деле вышло, не знаю, не ведаю. Сам пострадал, был лишен гонорара.
– И кота Франкенштейна не знаешь? – осведомился Ричард. – Про институт крови отродясь не слышал?
Чаплин повалился навзничь, задрал лапы кверху. В таком виде он был похож скорее на морскую свинку, чем на кота.
– Не виноват! Какой институт? Один раз в школе девичник проводил, в живом уголке, а в институтах не бываю! Я с детства уколов боюсь, меня к ветеринарам печенкой не заманишь. Масть у меня редкая – с такой в любом институте на органы пустят, я узнавал.
– Ты врешь! – выкрикнула я и подскочила к Чаплину.