КОТнеппинг. Помеченная территория
Шрифт:
– Не знаю. Он, конечно, некрасивый, но вроде бы неплохой. – Пэгги улыбнулась и быстро опустошила мисочку. – Пес его возьми, не помню, как такая порода называется. Вроде с Крайнего Севера. Он довольно пушистый.
– А может, наоборот, с юга? Как его. Колоколо?
Пэгги расхохоталась и осведомилась:
– Ты хоть знаешь, как выглядит колоколо?
– Понятия не имею, – ответила Кошарель. – А вообще, чисто по-кошачьи мне жалко его.
– Да. Он, конечно, еще тот клоун, но такого не заслужил.
– Слушай, подруга, а ты не думала, что ее на самом деле похитили?
– Что? Не может быть! Бред серой мыши! – воскликнула Пэгги и добавила: – Кому это надо? Может, она испугалась сирены и рванула домой, а там ее двуногий запер?
– Это стоит проверить. Давай прогуляемся, – предложила Кошарель. – Смотри, ведь если мы ее найдем, то убьем двух мышей: спасем Байрама от разрыва сердца и получим от него безлимитный допуск в мясную лавку.
Пэгги изящно прогнула спинку, немного подумала и кивнула. Кошарель еще разок лизнула валерьянку. Потом подруги бесшумно перепрыгнули на дуб и спустились на землю.
Можно сколько угодно говорить о том, что кошки привыкли гулять сами по себе, и, конечно, это правда. Они, как и их предки львы и тигры, – охотники-одиночки. Даже двуногих они терпят и разрешают себя кормить только при условии, что дом становится их территорией. А вот стоит только появиться на горизонте хорошо упакованному коту, и у таких провинциальных дамочек, как Мурчелла, все мысли о независимости мгновенно вылетают из миленькой головки, и она включает все тонкие рычаги обольщения, которые всегда срабатывают на горе доверчивым котам. Да, эта гламурная провинциалка разбила уже немало сердец. Пора бы ей и остановиться.
Никто из посетителей свадебного торжества даже и не подумал искать пропавшую кошку. Байрам решил утопить свое горе в элитной французской валерьянке. Его друзья, падкие до бесплатных закусок и напитков, только подначивали бедного жениха. Они уверяли Байрама в том, что ветреная Мурчелла просто бросила его и нашла кота помоложе.
Чаплин остался без полного гонорара и проклинал беглянку на чем свет стоит. Впрочем, он не постеснялся умыкнуть со стола все, что плохо лежало.
Коварная госпожа Илона с помощью болтливых Аделаиды и Бэлы уже успела распустить слух. Мол, Мурчелла встречалась на стороне с каким-то гламурным котом, не то моделью, не то актером у Куклачева. Теперь она сбежала к нему.
Хорошо, что лучшие подруги пропавшей невесты не успели услышать эту чепуху. Они бежали рысцой по ночным улицам, изредка бросая друг другу короткие реплики. Кошарель только подливала масла в огонь своими жуткими предположениями.
– Вдруг ее поймали двуногие живодеры?
От этих слов Пэгги стало нехорошо, и она продолжала раздумывать, что же на самом деле произошло.
Мурчелла, конечно, была большой любительницей гулять по ночам, крутить романы с разными котами и разбивать им сердца, но на самом деле думала о другом. Ей не терпелось исполнить заветную мечту, ради которой она когда-то приехала в столицу: встретить не просто богатого и кота, а звезду, знаменитость. Тогда и о ней больше не будут мяукать гадости за глаза, начнут уважать и восхищаться.
Весь тот гламур, к которому так тяготела Мурчелла, часто выглядел нелепо и смешно. То, что казалось молодой провинциалке модным, на самом деле было подсмотрено в зарубежных рекламных роликах кормов. Их делали двуногие, а они, разумеется, ничего в кошачьей моде не понимали.
Розовый ошейник со стразами, быть может, восхитил бы модную тусовку лет эдак десять назад, но сейчас он вызывал только истеричный смех. Мурчелла успела привыкнуть к столичным порядкам – надо заметить, не без помощи Пэгги, – но изысканный вкус привить себе так и не смогла.
Пэгги от всей души старалась помочь своей молодой подруге. Сама она была уже не так резва, как в былые годы, зато вполне могла поделиться богатейшим опытом гламурной жизни. Ее двуногий был депутатом чего-то там очень весомого. Это автоматически означало, что в его огромной квартире все, начиная от блондинки-жены и заканчивая кошечкой, были упакованы по полной программе. Впрочем, Пэгги была очень умна и старалась не сильно распространяться о своих прямоходящих.
Почти сразу после отъезда Амура Пэгги, чтобы развеять тоску, решила выйти в свет. Делала она это очень редко, но иногда просто не могла не посетить настоящей гламурной кошачьей тусовки.
Для этого ей требовалось лишь исполнить нехитрый трюк. Пэгги ложилась на спину посреди огромной гостиной и поджимала лапки. Она мяукала долго и жалобно.
Все до единого двуногие считают, что отлично разбираются в кошках. Они, видимо, полагают, что без них те просто не выживут. Забавно, как эти наивные существа умудряются в любом капризе углядеть мольбу о помощи. Хозяйка смотрела в лукавые глаза Пэгги, валяющей дурака на полу, и, наверное, думала, что та умирает.
Этот номер неизменно срабатывал. Хозяйка начинала нервничать. В таких случаях она везла хитрую Пэгги в элитный груминг-салон для кошек с броским названием «Леопардо».
Пэгги чувствовала себя там настоящей королевой. Вокруг нее сновали двуногие. Они целый день делали кошке массаж, мыли ее в теплой ванночке, стригли коготки и не забывали потом надеть на них стильные новые колпачки. После целого комплекса спа-процедур кошка отдыхала в компании таких же, как и она, светских львов и львиц в миниатюре.
Именно в этом клубе Пэгги и познакомилась с молодым котом-визажистом по имени Гуччи. Этот поджарый красавец умел следить за собой и молниеносно покорял сердца всех кошек, окружающих его.
Пэгги имела преимущество перед своими соперницами. На ее стороне был колоссальный опыт обольщения котов всех мастей и возрастов. Но немолодая кошка и понятия не имела о том, что галантный пройдоха Гуччи хотел лишь одного – поскорее затащить опытную красавицу Пэгги в свою коробку. И все.
Наутро после тусовки на «Крыше мира» и ночи, в самом деле классной, он вышвырнул ее за дверь. Именно поэтому о нем лучше было не вспоминать. Но Пэгги прекрасно видела, какими глазами смотрела Мурчелла на этого Гуччи. Неужели она в самом деле, перебрав валерьянки, прыгнула с огромной высоты, чтобы оказаться у Гуччи в салоне? Нет, это бред!