Коварное бронзовое тщеславие
Шрифт:
Я не помнил обстоятельств исхода Ниэи из дома на Макунадо. Я его за дверь не выставлял. Может, это сделала Пенни.
– Как ты здесь оказался?
Он кинул на меня пристыженный взгляд, достойный самой искусной попытки Помощницы выглядеть жалостливо, потер левый бицепс – судя по всему, он винил в этом меня, чем бы «это» ни было – и промолчал.
Путем некоторого ментального напряжения я пришел к ошибочному выводу.
– Тебя вышвырнули, потому что мы забрали тебя, когда сдали Алмаза и его дружков.
Вздох.
– Нет,
– Все знают, что ведущий генеральный избранный секретарь по финансам никогда не покидает своих комнат. – Я просто пытался помочь.
– Знают. Свои. Но они не были своими. Я думал, что лгу. Оказалось, я говорил правду. Наверное.
– Опять, – нервно произнес Морли.
Земля слегка содрогнулась, чуть сильнее, чем прежде, но едва заметно, лишь ущипнув нервы. И никаких звуков – ни грохота ломающихся вещей, ни панических воплей. Явно несерьезное землетрясение.
В Танфере их не случалось несколько десятков лет.
– Интересно, что это, – сказал Морли.
Я думал, мой друг имеет в виду тряску, пока не увидел, что он смотрит на Четтери, из окон и дверей которого поплыли клубы табачно-коричневой пыли.
Со всех сторон раздались свистки Стражи, протяжные уи-и-и-ап, означавшие чрезвычайное происшествие. Нуждающийся в помощи стражник пыхтит в свисток, извлекая пронзительные трели.
– Они это сделали, – пробормотал Ниэя. Не уточнив, кто «они» и что именно. – Я не хочу оказаться поблизости, когда красные береты примутся наводить порядок.
– Проклятие! – с чувством высказался я.
Молнии начали плясать в клубах пыли, которые росли, но не становились менее плотными.
Земля снова дернулась.
– А вот порядконаводители, – выдохнул Морли. А может, он сказал «порядконасадители». Иногда он не в состоянии придержать язык.
Жестяные свистки, в том числе тайная полиция, возникли со всех сторон и ринулись к пыльному развлечению. Хотя никто из них, ни руководители, ни честные работяги, не проявлял особого энтузиазма.
Они видели странные вещи в Кантарде. И остались живы, чтобы увидеть нынешнюю странность, потому что тогда подумали, прежде чем лезть в заваруху.
Коричневая пыль клубилась все ближе.
– Почему бы нам не отойти подальше, чтобы хорошенько все разглядеть? – предложил я.
Мое лидерство никто не оспаривал. Даже Ниэя присоединился к бегству – хотя мы не бежали. Мы энергично шагали, как добропорядочные карентийские подданные, неожиданно вспомнившие о неотложных делах в другом месте.
Молнии продолжали сверкать в пыльном облаке, которое выросло и утратило плотность. Они потрескивали и щелкали за нашими спинами, пока мы отступали. Щупальца тумана толщиной не более двух дюймов догнали нас и унеслись дальше. Плотный коричневый цвет бурлил под гладкой поверхностью, напоминая жидкую ртуть. И двуногие, и четвероногие уклонились
Красные береты последовали нашему примеру.
Произошел четвертый толчок, словно непроизвольная дрожь при внезапном необъяснимом похолодании. Коричневый туман начал отступать, игнорируя законы физики. Он оставил за собой тончайший налет цвета грецкого ореха, скорее напоминавший пятно, чем слой пыли, которое не вздымалось, если потревожить.
Мы с Морли наблюдали за экспериментами более смелых людей. Девочки держались позади, некоторые по-прежнему недовольно, напугано рычали.
Ниэя Сикс воспользовался шансом и повел себя как добрый пастырь. Обнаружив его неожиданное отсутствие, я пожал плечами. Вряд ли он мог рассказать нам что-то полезное. А если он нам понадобится, мы знали, где начать поиски.
Он бы пригодился как проводник, если бы мы совершили запланированное вторжение. Я снял этот пункт с повестки дня. В соборе и так шло веселье. Кроме того, вокруг собрались толпы красных беретов. Целые батальоны, которые вскоре начнут путаться друг у друга под ногами.
Я выдвинул альтернативное предложение.
– Давай оставим это неумехам, которые уже прибыли и еще прибудут.
Если Барат и его друзья там и в добром здравии, они выпутаются благодаря своему происхождению. Мне же не следует подвергать свою неблагородную персону риску быть замеченным в неподобающем содействии.
– Тогда пошли отсюда, – сказал Морли. – И продолжим поставлять Йону Сальвейшну благодатный материал для драмы.
Сначала я решил, что он имеет в виду зрителей в красных беретах; потом проследил за его взглядом и увидел Маленькую Блондинку на парапете храма в квартале к востоку от Четтери.
Все любопытственнее и любопытственнее.
103
Плеймет был в порядке. Он сидел в своем маленьком кабинете с Колдой, играл в простую карточную игру, правил которой я не смог понять. Разумеется, стоило в этом признаться, как мне предложили распахнуть кошелек и приобрести курс обучения. Колда прятался от жены. Плеймет устроил суматоху из-за собак и выдал им угощение, в котором они не нуждались. Затем мы двинулись дальше, я – по-прежнему думая о визите к Страфе.
Я изменил маршрут, чтобы пройти по Площади принца Гуэльфо и купить горячую сосиску. Френкельджин напряженно трудился, ничего не продавая под гигантским поддельным зонтом, сделанным из более яркой ткани, чем та, что когда-либо использовала Объединенная. Он смастерил его сам и не испытывал вины. Объединенная не производила зонты нужного ему размера.
– Я ничего не видел. И не увижу – пока ты не попытаешься на них заработать.
– Я просто не хочу промокнуть.
Интересных новостей у него не нашлось. Напротив, он насел на меня в надежде услышать что-нибудь интересное. Я обронил имя Орхидии Хедли-Фарфоул. Это его озадачило. Он ничего о ней не знал.