Коварное бронзовое тщеславие
Шрифт:
– А вот и вы, – сказал я. – Но зачем?
– Принц Руперт нанес визит генералу и начальнику, – ответил Сизе. – Он хочет, чтобы дело вашей жены раскрыли.
– Почему? Это его не касается.
– Касается, Гаррет, и не только потому, что она была другом семьи. Он – член королевского семейства, отвечающий за «общественную безопасность». В данный момент это означает, что ему нужно угодить Холму, чьи обитатели в ярости. Кроме того, он надеется набрать очки в политических играх.
Это имело некий слабый смысл. Принц Руперт – наш следующий король,
Мне это не нравилось, однако тут уж ничего не поделаешь. Может, Руперт и хорек, но он станет лучшим королем из всех, что были на моей памяти. У него талант видеть обрывки реальности за пределами дворцовой страны чудес.
– Он также хочет встретиться с вами, чтобы вы стали его личным следователем. Снова.
– У меня есть другие дела.
Пивоварня. Объединенная компания. Месть за Страфу. Бегство от горького безумия карентийской политики.
– Он готов сотрудничать на ваших условиях. Говорит, вам не придется отказываться от привычной жизни.
– Чуете запах? В такой куче увязнет и здоровенный тролль.
– Гаррет, вы преднамеренно создаете проблемы.
Хеления исподтишка заглянула в промокший список, готовая подсказать Сизе, если он упустит какой-то аргумент. Список заинтересовал Помощницу, возможно, надеявшуюся, что это угощение, с которым Хеления рано или поздно расстанется.
– Вы проводите девяносто процентов жизни, не делая ничего продуктивного, – заметил Сизе. – Он только хочет купить часть этого времени.
Морли усмехнулся, но воздержался от комментариев.
– Для начала. Так он говорит. Но как быстро он заявит, что я принадлежу ему душой и телом, денно и нощно, пока не надоем или пока меня не убьют?
Я замолчал. Нет смысла накручивать себя. Сизе выполнял инструкции, по пунктам, с надлежащим энтузиазмом.
– Просто загляните в Аль-Хар для разговора, – закончил он.
– В другой раз. Может, после того, как разберусь с этим делом.
Перед моим мысленным взором возникло лицо Страфы, выражавшее нежную поддержку. Доберусь ли я сегодня до кладбища? День клонился к вечеру.
Хеления скомкала список. Чернила потекли. Что бы они ни пропустили, записи смыло. Она и сама готова была смыться в какое-нибудь безопасное место, подальше от непогоды.
Помощница испытала глубокое разочарование.
У Сизе еще оставалась пара аргументов, но он решил на них наплевать.
– Эта работа может оказаться приятной, мистер Гаррет.
– Возможно, вы правы. Предложите свою кандидатуру.
– Я предложил. Но у него на уме лишь Гаррет, Поток Яростного Света, Метательница Теней и клан Альгард. Пожалуйста, повидайтесь с ним. Он переживет, если вы ему откажете, но не потерпит неуважения, если продолжите его игнорировать.
Это следовало запомнить. Принц Руперт –
Морли озвучил это, пока мы смотрели, как Сизе, Хеления и Мишень шагают к нагромождению желтых камней. Мишень за все время не произнес ни слова.
– Знаю. Ты прав. Вовсе ни к чему, чтобы Руперт точил на меня зуб до конца жизни.
– Мой малыш растет.
– Благодари за это Страфу. – Я следил за красными беретами взглядом, пока они не скрылись из виду, гадая, что стало с Уомблом и Мьюриэт. – Давайте двигаться. – Чуть позже я спросил: – Что у вас с Белиндой?
– Мы – два безумца, отчаянно пытающиеся что-то построить вместе.
На этом разговор закончился.
Я надеялся, что у них все не так уж плохо. Оба были моими друзьями. И оба были опасными и не склонными к выдающемуся эмоциональному контролю в жаркие моменты.
100
– Похоже, это здесь, – сказал Морли, не столь свирепо, как можно было ожидать от человека, только что обнаружившего логово назойливого противника, за которым долго гонялся.
Грязного Человека и его команды поблизости не наблюдалось. По-прежнему тащившийся за нами Доллар Дэн волновался. Псицы унюхали что-то и тоже встревожились.
Противник? Таковы ли наши взаимоотношения с Порочной Мин?
Я в этом сомневался.
Я разделял настроение Морли. Похоже, назойливость вот-вот превратится в неприятности.
Новое укрытие Порочной Мин выглядело еще плачевней, чем предыдущее. В прямом смысле дыра в стене, место, где изгой, впоследствии превратившийся в Порочную Мин, мог провести свое мрачное, нищее детство.
Дыра была проделана в обращенной к обрыву стороне фундамента огромной ветряной мельницы, венчавшей скалистый вырост, который на двадцать футов возвышался над улицей. Мельница больше не работала, но на нее были наложены сильные заклятия от обычных воров, старьевщиков и нежелательных жильцов. Вековое строение провоняло магией, словно чесноком. Воздух потрескивал, однако защитные заклинания не доходили до фундамента. Кто-то это понял и по очереди убрал каменные блоки, сотворив под мельницей пещеру.
Это была мельница Бейфхолда, знаменитый памятник прошлого столетия. Она находилась под охраной короны и города благодаря своей уникальности и легендарности, однако тратиться на ее содержание никто не спешил. Насколько я знаю, последнее техническое обслуживание заключалось в побелке за год до смерти моей матушки. С тех пор как последний Бейфхолд умер в Кантарде, с мельницей ничего не делали.
Вход в пещеру выглядел недостаточно широким, чтобы пропустить кого-то размеров Мин, и это могло объяснять существование другого укрытия, в котором она жила одна. Сейчас я Мин не видел, но кто-то сидел на улице, ссутулившись под дождем, без сознания или погруженный в сон. Это мог быть младший братец Мин – хотя он все равно был вдвое больше меня. Собакам он не понравился. Они безо всякой очевидной причины оскалились.