Коварные боги
Шрифт:
Я заключил своего брата в еще одни крепкие объятия, готовый сделать все, что в моих силах, чтобы покончить с Андвари и избавить мир от его чумы. — Прощай, Майлз.
— Звучит так, будто это навсегда, — прорычал он, отталкивая меня, чтобы посмотреть мне в глаза. — Если ты умрешь здесь, ты вернешься в Зал Павших. Ты будешь с нами.
Я стиснул зубы, уставившись на него в ответ. — Нет. Когда Андвари умрет, я тоже умру. Я не могу оставаться ни в какой форме, ни здесь, ни где-либо еще. Не без нее.
Майлз яростно замотал головой. — Нет,
— Потому что я не хочу смерти без нее, я не хочу никакой жизни без нее, — прорычал я, и взгляд Майлза наполнился болью.
— Я люблю тебя, — выдохнул он. — Пожалуйста, не делай этого.
Я вздохнул, зная, что не смогу убедить его принять это. Но ему придется. — Я уже мертв, просто мое сердце еще не осознало этого.
П
ока Эрик воссоединялся со своим братом, я обшаривал глазами огромный зал, и, когда я отвернулся от него, меня охватила неистовая тоска.
Я начал идти, лавируя между веселящимися воинами, в то время как мое сердце колотилось от надежды на то, кого я смогу найти в этом легендарном месте.
Я прошел через сводчатый дверной проем, и звуки барабанов увлекли меня дальше.
Воздух наполнился сильным давлением, и я почувствовал, как чья-то рука взяла мою, увлекая меня дальше в тесноту тел.
Я прошел через другую дверь и оказался в части зала без крыши, так что яркий солнечный свет освещал собравшихся там.
— Магнар! — Элисса закричала, бросаясь в мои объятия, прежде чем я успел повернуться на звук ее голоса.
Я слегка отодвинул ее, с удивлением глядя на ее лицо, когда она радостно засмеялась. Она выглядела точно такой, какой я ее помнил, и на мгновение я испугался, что это означает, что она умерла молодой, но, когда я посмотрел на море лиц вокруг меня, я понял, что все здесь были молоды и полны энергии. Словно зал решил принять их в их сильнейших формах, чтобы они оставались лучшими воинами, какими только могли быть до конца времен.
— Мы слишком долго ждали тебя, дорогой брат! — Взревел Элфрик, тоже врезавшись в нас, и с моих губ сорвался недоверчивый смешок, когда я воссоединился со своими самыми дорогими друзьями.
— Я думал, что больше никогда вас не увижу, — выдохнул я, и воспоминание о моем горе по ним начало подниматься в моем сердце, как разъяренный зверь.
— Как у тебя могло быть так мало веры? — Элисса поддразнила его, отступая назад. — Подожди, пока не увидишь, каким высоким вырос маленький Магнар.
Элфрик обнял меня за плечи, и я яростно вцепился в него, пока мы следовали за его женой сквозь толпу к группе воинов, которые были похожи на них двоих.
Из центра группы поднялся мужчина и широко улыбнулся, узнав меня.
— Я часто думал, не приснилось ли мне, что ты чертовски большой, — сказал он, оглядывая
— Это и есть малыш Магнар? — Я недоверчиво выдохнул. Он был почти такого же роста, как я, и у него было мускулистое телосложение своего отца. В последний раз, когда я видел его, он был маленьким ребенком.
— Знаешь, они никогда не переставали меня так называть, — сказал он со смехом. — Даже когда я был старше, чем ты был до того, как уснул, весь клан все еще называл меня малыш Магнар. Я никогда не мог соответствовать легенде, в честь которого меня назвали.
— Вот почему он вырос таким высоким, — добавила девочка. — В надежде, что он перерастет свое маленькое прозвище. — Она была так похожа на малыша Магнара, что я был уверен: она, должно быть, его родная сестра.
— Сколько детей у вас в итоге родилось? — Я нетерпеливо расспрашивал своих друзей, упиваясь этим шансом узнать, что стало с теми, кого мне пришлось оставить, пока я спал.
— Тринадцать, — печально ответила Элисса.
— Она чертовски святая, — гордо добавил Элфрик.
— И они подарили нам двоим сорок семь внуков, — добавила она.
Я широко улыбнулся, желая услышать о каждом из них, в то время как разбитые остатки моего сердца наполнились счастьем от осознания того, что они вели полноценную жизнь. Это было моим самым заветным желанием для них.
— Ты собираешься еще долго заставлять меня ждать, мой мальчик? — раздался низкий голос позади меня, и я замер, когда меня захлестнуло узнавание.
Я затаил дыхание, боясь обернуться и в то же время отчаянно желая увидеть его таким же.
Я медленно развернулся, и воины, окружавшие нас, расступились, так что между мной и моим отцом осталось большое пространство.
Он был точно таким, каким я его помнил, хотя и немного моложе. Его кожа была теплой от отзвуков жизни, в длинные волосы были вплетены бусины, украшенные рунами. Улыбка пряталась под его бородой, а золотистые глаза заискрились радостью при виде меня перед ним.
Так много ночей я провел без сна, сомневаясь в том, что я с ним сделал. Особенно после того, как произошло мое собственное обращение, и я был вынужден задаться вопросом, мог ли он жить здесь после проклятия. Но, глядя на него, я понял что все было в порядке. В его глазах не было обвинения. Ни осуждения, ни сожаления. Просто мерцающий водоем любви и радости от нашего воссоединения.
Я оставил все попытки сдержаться и побежал ему навстречу, столкнувшись с ним с такой силой, что сбил бы с ног человека поменьше.
Мой отец рассмеялся, обнимая меня, хлопая по спине со страшной радостью, когда я задрожал в его объятиях, переполненный эмоциями от того, что снова вижу его.
Еще одна пара рук обвилась вокруг нас, и я рассмеялся, узнав мамины объятия. Она была здесь. С ним. О чем она мечтала, как я знал, с момента его смерти.
— Просто увидеть вас двоих снова стоило моей жизни, — пробормотал я, купаясь в любви своей семьи.