Коварные пески
Шрифт:
— Но ведь кто-то это сделал?
Она вдруг рассмеялась, и я спросила:
— Вы знаете кто?
Она многозначительно кивнула.
— О, да, миссис Верлейн. Я знаю.
— Но ведь тот, кто это сделал, хотел намеренно расстроить сэра Уилльяма, вызвать у него шок, ведь он больной человек.
— Ну и что, — сказала Сибила. — А зачем он строит из себя такого добропорядочного. Он ведь не такой. Я могу вам это доказать. Так почему бы его и не расстроить.
— Но это могло убить его.
— Вы думали, что это сделал Нейпьер. Они ведь поссорились,
— Мисс Стейси, — прервала я ее, — это вы положили те ноты на рояль?
Она сжалась, как ребенок, и кивнула.
— Теперь вы знаете, — сказала она, — что не следует судить Нейпьера слишком строго.
Она не в своем уме, подумала я. И это очень опасно. Но я все-таки была рада, что она пришла ко мне в комнату. По крайней мере, теперь я знаю, что Нейпьер не виноват.
У меня из головы не шла та мозаика. Я не могла избавиться от мысли, что в ней заключено что-то важное. Я снова начала ходить на раскопки, стараясь вспомнить все, что мне рассказывала об этом Роума. Однажды утром я встретила там Нейпьера.
— Вы опять стали приходить сюда, — сказал он. — Я знал, что могу встретить вас в этом месте.
— Вы меня здесь уже видели?
— Много раз.
— Когда я не знала об этом? Очень неприятно слышать, что за тобой наблюдали, когда тебе это было неизвестно.
— Что тут особенно неприятного, если вам нечего скрывать, — возразил Нейпьер.
— Не думаю, что есть настолько добродетельные люди, которым это безразлично.
— Здесь вопрос не в добродетели. Например… кто-то занят вполне достойным делом, но оно требует… анонимности. В таком случае этому человеку будет очень неприятно узнать, что за ним наблюдают.
— Что же это может быть за дело?
— Например, человек, скрывая свое имя, приезжает в какое-то место, чтобы раскрыть тайну исчезновения своей сестры.
У меня перехватило дыхание.
— Так вы знаете!
— Было не столь уж трудно узнать.
— И давно вам это стало известно?
— Почти сразу после вашего приезда.
— Но…
Нейпьер рассмеялся.
— Я хотел знать о вас как можно больше, а так как вы были вдовой известного человека, то это упростило мою задачу. У вас был прославленный муж и сестра, хорошо известная в своих кругах. Так что вы должны согласиться, что получить нужную мне информацию не составило большого труда.
— Но почему вы не сказали мне?
— Это бы поставило вас в неловкое положение. Мне хотелось, чтобы вы сами признались, если сочтете это нужным.
— Но если бы я сказала, кто я, то мне никогда не разрешили бы приехать сюда.
— Всем не надо было говорить. Только мне.
— Что вы теперь намерены делать?
— Точно то, что делал и раньше.
— Вы сердитесь на меня?
— Зачем? Ведь я уже давно обо всем знаю.
— Вы меня не одобряете?
— Нет,
— Почему?
— Потому что вы решили приехать сюда… потому что вы так любите свою сестру, что вам безразлична опасность, какой вы себя подвергаете.
— Опасность? О какой опасности вы говорите?
— Тот, кто пытается узнать, что стало с человеком, который, возможно, является жертвой убийства, всегда оказывается в опасности.
— Но кто сказал, что Роума убита?
— Я ведь сказал, что, «возможно», убита.
— Роума не тот человек, которого кому-то может понадобиться убить.
— Жертвами убийц очень часто становятся именно такие люди. Но откуда вам знать, какие у нее могли быть секреты. Вы, возможно, не все знаете о ее жизни.
— В общем-то я знаю очень мало.
— Вот видите. Вы смело бросились навстречу опасности, и это вызывает у меня восхищение… конечно, не только это.
Сделав шаг ко мне, он посмотрел в мои глаза с такой печалью, что меня охватило жаркое волнение и желание утешить его.
— Разве вам не приходило в голову, — сказал Нейпьер, — что два исчезновения, происшедшие в одном месте с небольшим разрывом во времени, не могли быть случайностью.
— Да, это очевидно, — согласилась я.
— И что, вы думаете, могло произойти с вашей сестрой?
— Я не знаю, но в одном убеждена: она не могла куда-то уехать, никого не предупредив об этом.
— А Эдит?
— Эдит тоже.
— И вы тоже чувствуете, что тут есть какая-то связь?
— Вполне вероятно.
— Может быть, Эдит что-то обнаружила… Какую-то деталь, которая могла пролить свет на тайну исчезновения вашей сестры. А если это так, то… вы, пытаясь узнать об этом, подвергаете себя смертельной опасности. Разве не так?., ах, да, ведь вам помогает Годфри Уилмет.
— Это не совсем так.
— Но он же знает, кто вы.
Я кивнула.
— Ему вы сказали, в то время как от других скрывали.
— Он понял сам, кто я, как только познакомился со мной.
— И признался в этом? Ну да, он же откровенный и прямой… не то, что некоторые.
— Это получилось как-то само собой. Ему сразу стало ясно, что я сестра Роумы, и я была ему благодарна, что он не выдал меня.
— Я тоже держал это в секрете. Вы и мне благодарны?
— Да, спасибо.
— Вы знаете, — сказал он, пристально на меня глядя, — что я сделал бы все, чтобы помочь вам. Я ничего не ответила, но он еще раз настойчиво спросил:
— Вы ведь знаете об этом?
— Да.
— Я рад. Если нам удастся найти разгадку этим таинственным происшествиям, тогда я смогу вам сказать об очень многом. Вы тоже это знаете? Поэтому для меня очень важно это сделать… может быть, даже больше, чем кому-либо еще.
Я вдруг испугалась того, что он может сейчас сказать, и, возможно, моей собственной реакции на его слова. Когда я была с ним рядом, он действовал на меня просто завораживающе; лишь вдали от него, я могла судить о нем холодно и бесстрастно.