Коварный сон Вечности
Шрифт:
Почему он дал его мне? Это занимало голову не меньше, чем факт бесполезности подарка. Дойдя до Ямы, Глен поровну разделил содержимое кошелька. Дорван и Берлог засунули добычу в карманы, всегда так делали, сейчас они сидели с ним за одним столом. Слом, Ток и Тюфяк спускают всё в игры. Карты, кости, петушиные бои, вот их отдушина. Долговязый завзятый гурман, всегда любит побаловать себя сладостями или необычный блюдом. Скорее всего, тут его ждёт разочарование, место заурядное, ничем удивить не может. Грим и Банд. Грим как всегда выбирает в подобных местах самую упитанную особу, готовую продать любовь за деньги и забирает её, используя до
– Слышь командир, чего дальше делать будем? – чуть заплетающимся языком поинтересовался Берлог дальнейшей их участью.
– Не знаю, – честно признался Глен, пряча кольцо в карман.
– Может, двинем в один из ближайших городов? – предложил Дорван, даже в таверне не снимающий широкополой шляпы, чем заслужил насмешки в свой адрес. На них не обращал внимания.
Глен вздохнул, можно конечно поступить и так, и на пару лет примоститься в гарнизон к какому-нибудь королю или барону. Вот только загвоздка в том, что придётся в данном случае приносит присягу верности и соблюдать правила. А отряд привык к вольнице, жизнь перекати поля конечно не сахар, постоянный голод, холод, перспектива получит рану или увечье, но всё же по-своему прекрасна.
А будь у меня больше денег, мог бы сам нанимать людей, думал Глен, или будь баном, то жил бы в тиши и спокойствии. Ни каких тебе стычек, ни каких проливных дождей во время сна.
– Глен, – лекарь вывел того из раздумий, – если в город не собираемся, тогда стоит подыскать что-нибудь другое.
Командир молча кивнул. Краем уха слышал о том, что отец того самого принца, потерпевшего неудачу в военном походе, собирает силы. Оказывается, мятежники захватили его сына в плен и теперь требовали солидный выкуп. Глупцы, если бы они сразу убили его и разбежались в стороны, то часть из них смогла бы раствориться среди лесов и городов. Теперь же по Каменному Тракту передавалась весть о том, что мятежники собираются с силами, готовясь встретиться с бароном.
Как вариант на первое время сойдёт, думал Глен, ища глазами зазывалу набирающего рекрутов для карательного похода. Со второго этажа донёсся рык и женский визг. Порядком поддавшие посетители таверны загоготали.
– Во даёт!
– Она даёт!
– Видно долго несчастный только с правой рукой развлекался! Дорвался до живого мясца вот и навёрстывает!
Владелец трактира с опасением глянул наверх, когда над ним заходил потолок.
Грим и в самом деле навёрстывал упущенное. Глен улыбнулся, видя озабоченность на лице хозяина таверны. И не заметил, как его пальцы вновь вытащили перстень из кармана.
– Нет покоя? – Дорван протянул ладонь, показывая, что тоже хочет взглянуть. Глен передал перстень ему. – Странный камушек.
– И ничего не стоящий, – вздохнул Глен, – он даже не магический.
– Не думаю.
– С чего ты взял?
Дорван вернул перстень владельцу – Глен, ты же видел того типа, скажи, он и в самом деле кажется тебе обычным человеком?
– Ещё браги! – проорал
Глен почесал бровь – Нет, не кажется. Но он словно не из мира сего.
– Глен, мы все видели, как он возник за твоей спиной из воздуха, люди так не появляются.
– Почему тогда не сопротивлялся?
Дорван пожал плечами и поднося ко рту глиняную кружку с разбавленным вином ответил – Спросишь у него при случае.
Громыхнула музыка, изрядно перебравшие посетители раздобыли инструменты, барабан, лютню и пару дудок. Глен посмеиваясь, наблюдал за их потугами и красными лицами, всё же отдавал должное им. Пусть в нестройной мелодии и проскальзывали фальшивые нотки, песню они исполняли с задором и сальным юмором. В ней говорилось о том, как один рыцарь пообещал жениться на одной из трёх девушек при условии, если они докажут какими хорошими жёнами могут быть. Наглец попользовался каждой и смылся восвояси. За что те его прокляли и наняли ведьму для наказания. Она наколдовала, чтобы парень влюбился в тролля, точнее в девушку тролль. Песня заканчивалась тем, что подводила мысль к тому, что все женщины как та тролль, мужчины закончат жизнь в их цепких руках.
Исполнители при этом забавно приплясывали в такт пьяной музыке, а толпа подбадривала звонкими выкриками. Эти люди не привыкли жаловаться на жизнь, прекрасно понимая, она у них ничего не стоит. Будешь жалеть себя, пропустишь всё весёлое и интересное.
***
Аристей вернувшись в Дом, отправился в Усыпальницу. Сам себе не мог объяснить, на что надеялся. Тела семьи продолжали лежать в том же положении. Аристей дотронулся до каждого из них. Холодные и застывшие уже навсегда.
Быть может, удаться разбудить их? Аристей пытался сделать это, но безуспешно. Их разум скорее всего уже достиг Агарти. Скоро, совсем скоро они обратятся в камень.
В камень, вздрогнул Аристей, и тогда он останется один, совсем один. В груди появилось то жжение, похожее на то, когда ему отрубили палец.
Боль, это называется болью, но она совершенно другая. Аристей провёл по волосам сестры, на милом чистом лице нет изъянов, умиротворенное и счастливое. Раз такое счастливое, тогда отчего ты не продолжала жить? Отчего вы решили уйти в Агарти?
Только созерцание Вечности могло дать такое счастливое выражение, вперемешку с испытываемыми наслаждениями.
Может и мне уйти вслед за ними? Размышляя, Аристей направился к своему ложу. Достаточно просто лечь и отдаться созерцанию. Но …, но что-то не так. Впервые ощущал неуверенность в таком подходе. Ворлиан сказал как-то, созерцание может оказаться не более чем иллюзией, за которой скрываются эльфы. Хоть и не отрицал существования Вечности и возможности её созерцания.
Ворлиан, ещё одна не решенная загадка. Он был в мире, и явно нарушил Порядок Равновесия, вмешавшись в дела людей. Хоть у Аристея и нет доказательств, уверенность всё же была. Если да, то зачем он это сделал?
Другой вопрос, тот дворф по имени Берлог. Выходит, люди не знают кто такие дворфы, но вот он знает кто такие эльфы, хоть и не показал виду. В чём причина? Скорее всего, пришёл к умозаключению Аристей, не поверил тому, что я эльф.
И третье, по какой причине никто в мире не знает кто такие эльфы? Вот это Аристея беспокоило больше всего. Как о них могли позабыть? Они высшие, они причастны к установленному тысячелетиями Порядку Равновесия. И ещё, по какой причине молчат остальные Дома?