Коварство фюрера
Шрифт:
На войне, упустив секунду - можно потерять вечность!
Обычный терем жалок среди небоскребов, но величественен среди хижин!
Человек подчиняется силе, уважает жестокость, презирает мягкость и не ценит доброту!
Секс лучшее лекарство от всех душевных болезней, но к сожалению дорогое и трудно доступное!
Поэзия, имеет общее с вином, что его ценность, растет со временем, но даже столетия не позволяют строкам протухнуть, а искрам погаснуть!
У солдата как у компьютера - тот считает единица-ноль, а воин друг-враг!
Человек отличается от животного гуманизмом, и способностью поступать вопреки инстинктам!
От насилия над женщиной иногда появляются здоровые дети, а от насилия над природой только монстры!
Если жестока мать, жестоки и дети! Какова природа таков ее отпрыск - человек!
Дружбу ищут у сильного, подпитку у богатого, а преданность проявляют к неустрашимому!
Атака лучший способ нейтрализовать численное преимущество врага - заставить отбиваться все равно, что отрубить половину рук!
.Для женщины любовь, это наслаждение и доход, для мужчин удовольствие и расход!
Изобретать новое оружие для безнравственного человек это все равно, что подпиливать ножки стула, когда шею захлестнула веревка!
Человеческая слабость мать любой религии, а трусость отец!
Атеизм символ свободы - христианство сродни слову цепь!
Кто прощает, тот прощен будет, кто осуждает, тот осужден будет! Кто дает поселиться ненависти в своем сердце, травить себя и своих близких!
Посеявший любовь и милость - пожнет успех и счастье!
Убийство это сама многоликая и странная разновидность греха, за него порой даже списывают грехи!
На войне логика понятие относительное - как шоколад, не успел полюбоваться на плитки как они уже во рту!
Смерть как хороший фокусник - загадочная, пугающая, таинственная и не выдает своих секретов!
Солдат в противогазе подобен слону в подгузниках, и плохо и возразить нельзя!
Поверь, не требуя доказательств - коронный пропагандистский ход любой религии - убийственный в простоте как булыжник!
Эволюция не учит человека бескорыстию - это учит только Господь! В каждом честном и благородном человека крупица Божья - доказательство его сущности!
Человек самое непредсказуемое животное - инстинкт стереотипен, а разум оригинален!
Коммунизм роднит с идеями христианство - обилие пролитой крови и полное отсутствие реализма!
Фридрих сбил шестьдесят три машины, оставив, еще пять для Хельги, чтобы и девушка могла прихвастнуть. Хельга не теряется, тяжело нагруженные транспорты для мощного по вооружению штурмового истребителя Фокке-Вульфа-4 не такая уж и трудная добыча. Воительница предпочитает доставать их с дистанции 37- миллиметровыми пушками. Хельга при этом радостно улыбается, и чувствует себя на белом скакуне Пегаса. Немецкой девушке и в самом деле хорошо и весело: она искренняя в своей радости дрыгая голыми ножками (тоже сражается в самолете, лишь в одном американском бикини, что впрочем, её только помогает!).
Фридрих несколько минут забывается о душевных терзаниям, он очень горд за себя: ведь может, то, что для других не по силам. Крутой парень ариец... Побеждает сильнейший - это истинная истина!
Хельга капризно заявляет:
– Ты мне оставил пять машин... Но я уже не такая как раньше, могу и более сбить.
Фридрих с некоторым сомнением заметил:
– А я по началу и вовсе хотел ограничиться тремя. Так боялся за тебя. Все же на транспортных самолетах, тоже есть оборонительное вооружение.
Хельга хихикнула в ответ:
– Эти машины сделаны наполовину из дерева. У русских мало транспортных машин, две которая сбила, это остатки от прежних поставок по ленд-лиз. Так что...
Фридрих решительно заявил:
– Еще два-три дня и попрошусь в отпуск. Проведем его вместе, на Средиземном море.
Девушка-ас тяжело вздохнула:
– Боюсь, в три дня мы никак не уложимся! Слишком тяжело, красные фанатичны до крайности.
Следующий день, прошел практически рутинно. Самый низкий результат, за все время охоты - всего три самолета и то из них пара У-2 кукурузники. Счет наземных целей также оказался скромнее. Видимо и сам Фридрих старалась обмануть живущего и прыгающего в себе демона, чтобы не быть совсем уже мясником.