Ковчег Евы

Фишер Н. М.

Стоило сделать шаг прочь от двери, как та распахнулась, и на Еву налетел взлохмаченный Леша со словами «Ни себе, ни людям!», брошенными брату в пылу ссоры. Он свирепо взглянул на Еву, будто собираясь что-то сказать, но только махнул рукой и кинулся прочь.

– Я не вовремя? – спросила Ева, заглядывая в каюту.

– Да ничего, – капитан рассеянно махнул рукой и, сделав глубокий вдох, смягчился, – ты что-то хотела?

– Ты сказал заходить в любой момент. Мне показалось, что он наступил, – Ева смущенно улыбнулась.

– Да,

я вижу по блузке, – хитро отозвался капитан, еще больше вгоняя девушку в краску. – И наступил он именно тогда, когда мой малютка-братец решил тебя со мной поделить.

– Поделить? В каком смысле?

– В смысле он решил поведать мне, что кучу лет в тебя влюблен. Ты проходи, не стой в дверях, – капитан за талию втянул Еву в каюту и закрыл дверь, заставив мурашки сбежать с Евиной макушки до самых ног. – Ты знала об этом?

– Да, знала, – она осторожно присела на край застеленной вязаным покрывалом кровати.

– Не хотела мне рассказать?

– А зачем тебе эта информация? И почему он вообще решил делить меня с тобой?

– Ев, он же не слепой и не глупый – все подмечает, – капитан присел рядом с девушкой.

– И что же он видит? – шепотом спросила Ева, когда сделавшееся игривым лицо капитана было в каких-то миллиметрах от ее, бездыханно замершего.

Но вместо ответа девушка получила горячий поцелуй, полный одновременно и страсти, и горечи, и раскаяния.

– Ты же сказал, что это было ошибкой, – произнесла Ева одними губами.

– Я часто ошибаюсь, – улыбнулся капитан.

16

Леша вернулся в зал спустя почти полчаса, и девушки уже извились в его ожидании, перебирая в голове, что же он, обиженный и оскорбленный, мог натворить. Бледный и будто постаревший, он плюхнулся на диван и уставился в одну точку.

– Леш, что случилось? – участливо поинтересовалась Ева, все еще чувствуя вину, одновременно с облегчением, что он хотя бы ничего с собой не сотворил.

– Брат звонил, – мертвым голос отозвался Леша, раскачиваясь на месте.

– И? – спросили девушки хором.

– Я, вроде, говорил, что он – метеоролог. Им пришли снимки из космоса, которые никто не может толком расшифровать. И данные с полярных станций.

– Ну и что с того? Ты почему такой обеспокоенный? – Катя восприняла его слова как очередную чепуху и тут же успокоилась.

– Там что-то странное. Сначала было зафиксировано несколько землетрясений по всему миру, в Гренландии разошлись тектонические плиты, и образовался провал. Скорее всего, тот толчок, который мы почувствовали в офисе, это его отголоски. Потом то же самое в Австралии, в США. А теперь над Европой формируется плотная грозовая облачность, заволакивающая вообще всю планету, такого еще ни разу не наблюдали. Там уже жуткие ливни, улицы за считанные секунды затапливает, в Москве еще цветочки. И температурные датчики тоже что-то странное показывают – резкое повсеместное похолодание.

– Леш, это фильм «Послезавтра»! – засмеялась Катя.

– Нет, – глухим голосом ответил он, – это хуже. Потому что гораздо глобальнее и на самом деле. В нашей с вами реальности, понимаете?

– Так, допустим, что все это – правда. Ты что, намекаешь, что нам придется отсиживаться в этой дыре без электричества и горячей воды? – Катя возмущенно тряхнула рыжей гривой.

– Нет, – пугающе спокойно произнес Леша, – мой второй брат – капитан ледокола, ну я рассказывал. Через три дня он отбывает в плавание, мы можем к нему присоединиться. Меня-то он точно будет ждать, у него больше никого не осталось из родных…

– Как это никого нет? А средний брат? – изумилась Ева.

– Метеорологов эвакуируют отдельно, они уже сейчас сворачиваются, собирают семьи и вертолетами отправляются в какое-то засекреченное убежище, он сам точно не знает. А Ванина семья, – Леша всхлипнул, – они сегодня погибли. Он… Он был на службе, у них там что-то вроде бункера, и чувствовались только небольшие толчки. А когда выбрались, оказалось, что половина Мурманска лежит в руинах, его жену и двоих детей нашли под завалами. Никто не выжил…

– Боже, мне так жаль… – прошептала Ева, – но ты уверен, что нам следует ехать в город, который стерло с лица Земли?

– Уверен, – Леша взглянул на подругу полными слез глазами, – я хочу спасти нас. Дать нам будущее.

– Может, все не так страшно, Леш? – Ева обняла рыдающего парня и погладила по все еще мокрым от дождя волосам. – Может, это в Мурманске все разнесло, а в Москве тихо и спокойно? Дождемся утра, хорошо? Посмотрим новости, взвесим все «за» и «против» и решим.

– Надо решить до шести утра, – твердо отрезал Леша.

– Почему? – удивилась Ева.

– Потом вокруг Москвы и области выставят блокпосты, мы не прорвемся. Брат сказал убегать как можно быстрее.

– Чертов сигнал! – вдруг закричала бледная, как полотно, Катя. – Ни электричества, ни интернета! Мы отрезаны от информации! Пока я не буду знать, что там, в Москве, я отсюда никуда не двинусь.

– Ладно, ждем утра, пытаемся поймать сеть и выяснить, что выкинут в СМИ, и решаем. Но подъем не позже трех утра, чтобы покидать вещи и успеть прорваться.

17

Ева, обняв худые коленки, сидела на взъерошенной кровати и покачивалась, глядя в одну точку сквозь запотевший иллюминатор. Капитан, так и не одевшись, откинулся на диване, пытаясь унять дрожь в руках и свернуть самокрутку. Несмотря на недостаточное отопление, в каюте было жарко, и на щеках обоих играл яркий румянец.

– Черт! – капитан всплеснул руками, никак не позволяющими ему завернуть табак. – Ев, поможешь? Чертовы руки!

– Да, конечно, – она с легкостью спорхнула босиком на пол и подлетела к капитану, проведя рукой по его смуглой, несмотря на отсутствие солнца, коже.