Ковчег Марка. Сто лет пути
Шрифт:
У Сергея Васильевича, конечно, паранойя, но кордона на картах действительно нет, а так не бывает, не может, не должно быть!..
…И что это означает? Что и кто тут скрывается? Военные? Ученые? Бандиты? Старатели, открывшие бриллиантовые россыпи и поставившие себе цель утаить от мира месторождение?
Нужно уговорить Марину поближе пообщаться с очкастым Игорем. Может, пококетничать, не делать «неприступную» спину – в интересах дела, разумеется! Похоже, он болтун, и от него многое можно узнать. Нужно
Алле вдруг стало очень себя жалко. Ей не хотелось снова заступать «на пост», быть начеку, за всё отвечать!.. Она уж было поверила, что испытания Приполярным Уралом позади, а те испытания, что остались в Москве, она как-нибудь выдержит. Раньше ей удавалось с ними справляться, и есть надежда, что и на этот раз она пересилит обстоятельства. Может быть, и пересилит, но сейчас, сию минуту, после короткой передышки – ну совсем короткой! – ей не хочется снова начинать бороться, за всё отвечать. Никак не хочется!
Диман, Петечка и Степан сидели в кухне в ряд на тяжелых, как будто чугунных стульях и ели. Безмолвная Зоя Петровна стояла у плиты.
– Слушайте, как вкусно, – промычал Диман с набитым ртом. – Это ужас просто!
– Ребят, а где Марина? И Женька?
– Женька только встала, – проинформировал мрачный Степан. – Вы бы ее подняли, чего она до полдня дрыхнет!
– Ей отдохнуть надо как следует.
– В группе должна быть дисциплина, – процедил Степан сквозь зубы. – Хоть бы и на привале.
– А ты чего теперь? За главного?
Степан ничего не ответил. Петечка, у которого от еды и сна в тепле порозовели обычно бледные щеки, посмотрел на него сбоку, фыркнул и покрутил головой.
– А Марина Володькину ногу смотрит, – сказал Диман и, вытянув шею, заглянул в метровую сквородку, нет ли еще чего-нибудь поесть.
Алла Ивановна обратила внимание, что миланской колбасой салями, сырами и виноградами Зоя Петровна эту компанию не угощает.
– Это там. По коридору предпоследняя дверь. Или предпредпоследняя, что ли! Я здесь путаюсь, – сообщил Диман.
– Провожу, – изрекла Зоя Петровна.
Помещение – которое там по счету, Алла сбилась, – оказалось не слишком просторным. Здесь была высокая медицинская кушетка, самая настоящая, Володя лежал на кушетке, как самый настоящий больной, рядом – белые металлические шкафы со стеклянными дверцами, в потолке круглые зеркальные лампы. Всё это напоминало операционную.
…Час от часу не легче!
– Володя, как ты?
Руководитель группы скосил на Аллу Ивановну глаза, как ей показалось, с ненавистью.
– Я прекрасно, – сообщил он. – А вы как? Со всеми уже снюхались? Всех проинформировали, что командир у вас – идиот?
– Никого я не информировала.
– Перелома
– Может, у них тут есть рентген?
Алла по очереди заглянула в каждый шкаф – за стеклом сложены какие-то коробки с лекарствами – и обернулась к Марине.
– Что это у них за препараты?
Та пожала плечами.
– Какая нам разница, Алла? Володь, я забинтую, и можешь вставать. Еще дня три поболит и совсем пройдёт.
– Сейчас… больно.
– Понятно, что больно, ты же ее сильно потянул! Но наступать сможешь.
– Зачем в доме среди леса специальная медицинская комната? – спросила Алла.
– Наверняка у них тут тоже бывают растяжения связок, может, и переломы! – ответила Марина.
– У них есть свой врач? И он здесь делает операции?
– Да какое наше дело, Алла Ивановна? И это никакой не операционный стол, да будет вам известно. Это самая обыкновенная массажная кушетка! Очень современная, с электрическим приводом.
Словно подтверждая свои слова, Марина нажала какую-то педаль на полу, и современная массажная кушетка стала плавно опускаться вместе с Володей.
– Спасибо тебе, Марин.
Алла скомкала грязные бинты и поискала глазами, куда их выбросить.
– Пойдем, кофейку попьем. У них тут отличный кофе, «Лавацца»!
Володя спустил ноги с кушетки и нашарил на полу низкие обрезанные валенки.
– Мне нужно поговорить с группой, – сказал он мрачно, на манер Степана, и Алла Ивановна подумала, что сейчас будет скандал и разбирательства на тему, кто из них командир.
Ничего более глупого и неуместного на кордоне «полста-три» нельзя было придумать! Сейчас «лесные люди» мигом объяснят Володе, кто тут на самом деле «руководитель группы», и ему или придется подчиниться или затеять революцию. В том, что революция захлебнется, Алла была уверена, и унижение и без того униженного провалом экспедиции Володи ей решительно не нужно. И никому не нужно!..
Надо как-то дотерпеть до Москвы, а там, прямо в Домодедове, по прилете рейса из Екатеринбурга разойтись в разные стороны и больше не вспоминать друг о друге.
Желательно также забыть навсегда о том, где именно находится Приполярный Урал и кордон «полста-три».
Алла отперла хлипкую белую створку, метнула взгляд на полуоткрытую дверь, нет ли за ней болотных духов, и достала коробку с длинной иностранной надписью.
– Марин, это что такое, посмотри?
Марина небрежно взяла коробку и покрутила так и эдак.
– По-моему, для суставов. То ли разогревающее, то ли, наоборот, заморозка какая-то. Положите на место, Алла Ивановна. Или у вас спину прихватило? Застарелый радикулит?