Ковчег Марка. Сто лет пути
Шрифт:
Спина у Аллы действительно болела, но признаваться в этом она не стала, задумчиво вернула коробку на место и прикрыла шкаф.
– У них есть спутниковые телефоны, – сообщила она, раздумывая. – Я видела. Они пока работают. Может, позвонить в МЧС?
– Спасателей вчера предупредили. Вы что, не слышали?
Володя расправил закатанную штанину, постоял и, прихрамывая, пошел к двери.
– Тебе обязательно нужно поесть! И переодеться! – в спину ему сказала Марина. – Постой, я тебя провожу!..
Алла вышла следом и остановилась
Словно отвечая на её мысли, из полумрака коридора возникла безмолвная фигура и мимо Аллы, словно не замечая, вошла в медицинскую комнату. Алла посторонилась, прошла было дальше, вернулась на цыпочках, стараясь не дышать, и заглянула в дверь.
Зоя Петровна молча и проворно сдёргивала с кушетки простыни, на которых Марина смотрела Володину ногу. Собрала их в ком, подошла к шкафу и аккуратно заперла дверь, которую отпирала Алла, когда доставала коробочку.
Женька скатилась с лестницы, как раз когда в дом стали один за другим заходить «лесные люди». В сенях они обметали с унтов и валенок снег жестким веничком из голых прутьев, двери были распахнуты, тянуло холодом и запахом снега.
– Здравствуйте! – задорно поздоровалась Женька. Очевидно, так полагалось про виде незнакомых мужиков. – Меня зовут Женя! Ой, как я хорошо спала! Прямо за все походные дни выспалась! В палатке спать бр-р-р!.. Холодно и жестко! А у вас так прекрасно!
– Женя, иди на кухню, – велела Алла Ивановна.
– Игорь, – представился главный местный сердцеед и взглядом оценил достоинства Женьки.
Даже в брезентовых штанах и кофте с перекошенной молнией она была прекрасна!.. Волосы белые, блестящие, вымытые, не зря Алла вчера так старалась, ноги длинные, щечки румяные, глаза ясные, плутовские, как у маленькой девочки-шалуньи.
Ну вот какая я, говорил весь Женькин вид. Я отдохнула, повеселела, повалялась, а теперь давайте играть! Давайте все во что-нибудь играть скорее! Так, чтоб было весело!.. Я же вам нравлюсь, да? Вы хотите со мной играть?..
Алла вздохнула. С этой стороны тоже намечались проблемы и трудности.
– Жень, тебе чаю или кофе сварить?
– А что, есть кофе?
– Есть всё что угодно! – Игорь не вошел, а как будто даже вбежал следом. Сидевшая за столом троица разом повернула головы. – Есть шампанское! Хотите шампанского, милая Женя?
– Конечно, хочу! Аллочка, шампанское! Я хочу, хочу!.. Давайте скорей выпьем шампанского! А где собачка? За нами вчера пришла собачка! Я думала – волк, а потом оказалось, что не волк! Это когда уже мальчишки ушли!
Тут она, громко топая ногами в носках, подбежала и поцеловала в щеку сначала Петечку, а потом Степана и потрепала их по вымытым макушкам.
– Фу, какой
Степа отстранил от себя дуру и поднялся навстречу вошедшим.
– Я Степан, а это Пётр и Дмитрий, – представил он хмуро, не выходя из роли, и Алле пришлось сделать над собой усилие, чтобы сообразить, кто такие эти Дмитрий и Пётр. – Мы все из Москвы.
– До Москвы отсюда далече, – непочтительно отозвался вертолетчик Антон. – Вы прямо оттуда на лыжах шли?
Женька подцепила какой-то кусок с тарелки Димана, засунула в рот и спросила:
– А это тоже кабан? Вчера был кабан, отличный! А где Марк? Вчерашний?
– Работает.
– А его друг? Который старый? Ну, то есть сначала мне показалось, что он старый, а потом оказалось, что молодой! Ой, мы бы без них пропали совсем!
– Жень, не тарахти, – в кухню вошел Володя в брезентовых штанах, которые на кордоне «полста-три», по-видимому, выдавались всем гостям, и толстом свитере тоже из местных запасов, а за ним Марина. – Я Владимир Кравцов, руководитель группы.
– Да, он у нас наруководил! – глядя мимо, процедил Степан.
– Стёпа. Хватит, замолчи.
– А шампанское?
– Сейчас, сейчас будет! Антош, подсуетись! Какое девушки предпочитают? «Вдову Клико» или «Моэ-Шандом»?
– «Моэ», «Моэ»! – закричала Женька в неописуемом восторге. – А давайте все на улицу пойдем пить шампанское под снегом, а? Я так люблю снег!
– Оттого и в поход, наверное, отправились? – спросил ехидный Антон.
Он производил странные манипуляции – достал откуда-то загнутую железяку, похожую на кочергу, и стал ею ковырять чистейший и гладкий лиственничный пол!
– Да нет, ну, в поход я просто так пошла, потому что это круто! Никто не ходит ни в какие походы, а я пошла! Мне папа подарил самые крутые лыжи!
– Лучше б он тебя по попе этими лыжами отходил, – вдруг сказал поблизости Кузьмич и подошел к Антону. – Пусти, я сам.
– А папа не знает, что я в походе! – вытаращив прекрасные тёмные глазищи, выпалила Женька. Это было очень красиво – разметавшиеся белые волосы и темные глаза. – Он улетел надолго по делам, тут я и ушла в поход! Оп-ля!
– Прилетит, надо будет с ним воспитательную работу провести, – Кузьмич ловко поддел кочергой и как будто откинул к стене часть пола. Открылся глубокий и темный лаз, откуда пахнуло морозом.
– С папой? – усомнилась Женька и махнула рукой. – Он всё равно не послушается.
– Чего доставать?
– Шампанское, Кузьмич!
– Ишь ты!..
Он ловко и неслышно спрыгнул в лаз, как будто в преисподнюю канул.
Алла подошла и заглянула.
Прыгать не было никакой необходимости – вниз вела широкая устойчивая лесенка. Там, куда падал свет, были видны полки, а на полках запасы. Банки, консервы, штабеля консервов и банок. Дальше шли бутыли в полчеловеческого роста, а потом мешки.