Ковчег Марка. Сто лет пути
Шрифт:
Алла накрыла её лоскутным одеялом и погасила свет.
…Что значит – не пила шампанского?.. Ей не тринадцать лет, и вид у неё вполне… боевой. Или просто сию минуту она видит себя маленькой неискушенной девчушкой, ни разу не пригубившей шампанского?
Подумав, не лечь ли тоже, Алла решила, что всё же имеет смысл спуститься хоть посуду убрать.
В кухне остались только «свои», пилот Антон куда-то делся, да оно и понятно. Какой смысл сидеть, если самый интересный объект уложили спать и до утра точно не выпустят?
– …И сколько нам тут еще торчать? – спросил Петечка и оглянулся на вошедшую Аллу. – Давайте этого просить, который на вертолете, пусть он нас вывозит как-то.
– Вертолеты в такую метель не летают, – сообщила Алла.
– У него пилот – высший класс! – неприязненно сказал Степан. – Он сегодня это двести раз повторил.
– Никакие пилоты в такую погоду…
– Да перестаньте вы, Алла Ивановна! Вечно лезете! Мне на работу надо.
Алла прикрыла двустворчатые двери в коридор, подошла и встала в торце стола:
– Ребята, Марк просил передать, что придется набраться терпения и просто ждать, пока не уйдёт метель. А потом еще ждать, когда откроют перевалы. Деваться нам некуда.
– А вы теперь у них на побегушках, что ли?
– Я передаю то, что сказал Марк.
– Да кто такой этот Марк, чтобы…
– Марк, – отчеканила Алла, – и Павел Николаевич – люди, которые нас спасли. Я настоятельно прошу всех об этом не забывать, вести себя прилично, хозяевам хлопот не доставлять. Это понятно?..
И обвела притихшую группу глазами. Петечка уронил телефон, загрохотавший по лиственничным доскам.
– Я спрашиваю, – повторила Алла. – Всем понятно то, что я говорю?..
…Ах, как некстати она вышла из роли великовозрастной тётки, которая бодро двигается на лыжах, быстро ставит палатку и всегда идёт последней за отстающей никчемушной Женькой! Как не вовремя.
– Мы не знаем, кто они, – изменив тон на всегдашний, привычный, продолжала Алла. – И не знаем, что это за место. Нам нужно соблюдать осторожность и постараться не быть им в тягость.
– Алла Иванна, – пробормотал Володя. – Здесь решения принимаю я. Как командир.
– На здоровье, – отрезала Алла. – Как командир придумай, чем занять группу на ближайшие несколько дней.
– Меня ничем не надо занимать, – вступил Степан, поглядывая на нее. – Я сам себе найду занятия.
– И меня не надо, – подхватил Диман. – Я спать буду! Я в жизни так спать не хотел, как здесь.
– А куда делись этот самый Марк и его свита? – Петечка достал телефон и уставился в «приложения», которые по-прежнему прилагались к телефону, но не делали ничего, что нужно ему, Петечке. – Кто-нибудь знает? В тайгу ушли?
– В доме они, – проинформировал Сергей Васильевич. – На улицу никто не выходил.
Словно отвечая на его слова, в коридоре что-то грохнуло, как будто дверь сорвалась с петель, затопали ноги, и голос заорал под самой стенкой:
– Да что ты себе в голову взял?! С чего?! И почему сейчас?!
Группа замерла.
В кухню ввалился Кузьмич, еще более красный, чем обычно. Не обращая внимания на сидящих за столом, он схватил ковшик, зачерпнул воды из кадушки, долго и жадно пил. Все молча смотрели на него.
Он допил, швырнул ковшик, вышел и заорал в коридоре:
– Я не позволю так с собой обращаться! Я тебе не мальчик-зайчик!
– Да не ори ты! – отвечали откуда-то. – У нас чужих полно!
Вновь бабахнуло, и всё стихло.
Степан обвел глазами группу.
– И что это было?
– Видать, поругались они, – озвучил Сергей Васильевич то, что и так было яснее ясного, и посмотрел на дверь. – Чаю им отнести, что ли?.. Чтоб не подрались!
– Нет, но этот в ярости прямо, – добавила Марина. – Нужно на ночь на ключ запереться. Слышишь, Володя. Мало ли что. Мы ведь и вправду совсем не знаем, что здесь происходит.
Сергей Васильевич задумчиво разливал чай в большие кружки. С ума совсем сошел, прислуживать решил, что ли?!
Из кухни Алла выходила последней.
В глубине дома гудели голоса, бу-бу-бу, ни слова не разобрать. Она постояла, прислушиваясь. Непонятно даже, откуда доносятся звуки. Однако разговаривали явно на повышенных тонах.
…Что-то у них случилось. Не зря днём ей то и дело казалось, что Кузьмич чем-то недоволен, Марк насторожен, а очкастый Игорь говорит так, как будто всё время на что-то намекает, и эти намёки всем неприятны, включая его собственного пилота.
Алла поднялась в «комнату девочек» и очень осторожно, стараясь не стукнуть, прикрыла дверь.
– Заприте, – шепотом велела Марина в темноте, – я вам серьезно говорю!
Алла повернула ключ, замок щелкнул.
Довольно долго они лежали молча, прислушивались, но отсюда ничего не было слышно, а потом вдруг так загрохотало, что обе вскочили.
– Я тебя пристрелю! – орали где-то близко. – Пошел вон отсюда!
– Это кто? – быстрым шепотом спросила Марина.
– По-моему, Марк, – так же быстро ответила Алла. – Тише!
Снова загрохотало, как будто по лестнице пронесся конный отряд, внизу громко заговорили, хлопнула дверь.
– Кто-то ушел?.. На улицу?
Алла откинула одеяло, подобралась к окну и долго всматривалась. В метельной круговерти проявилось размытое световое пятно. Оно крутилось и двигалось.
– Человек, – сказала Алла. – Вышел из дома. Уходит.
– Куда?! Там метель!
Световое пятно еще поболталось немного, а потом пропало.
– Может, пойти посмотреть?
– Нет, Марина. Нельзя.