Ковчег обреченных
Шрифт:
И теперь из-за неё, в такой невыносимый зной, когда даже асфальт плавится под ногами я, как последняя идиотка, должна таскаться из бутика в бутик в поисках подходящей обуви. Хорошо, хоть одежду для путешествия я приобрела ещё пару дней назад. Кстати, интересно, из чего его делают? В смысле – асфальт? Они что, не рассчитывают на июльскую московскую жару?
Нет, решено: это будет последний магазин. Если и здесь не найду для себя что-нибудь подходящее, плюну на всё и поеду в Италию в моих любимых матерчатых тапках. Однако же, видно судьбе было угодно, чтобы я примерила ещё одну пару. Босоножки, которые, наконец, принесли девчонки-продавщицы, и в самом деле были небывало хороши.
И фасон, и цвет, и, что самое главное – колодка. Они так удобно сидели на ноге, что даже не хотелось снимать. Вот только каблуки были несколько высоковаты и слишком тонки. А при моём росте в метр семьдесят семь, это весьма ощутимый недостаток. Тем более, как говорят знающие люди, итальянцы не слишком рослые. Так что в этих босоножках я, пожалуй, буду возвышаться над кавалером на целую голову.
Стоп, стоп, стоп! О чём это я? Уже про романчик подумываю. А не рановато ли будет? Решено: беру. Может, буду отпугивать потенциальных претендентов своим ростом?
Фу, кажется всё, пытка окончилась. Девчонки прокатали мою кредитку, сложили босоножки в коробку и сунули в пакет. Очень не хотелось выходить из прохлады бутика на знойную улицу, но я и без того провела здесь лишних полчаса. Так, глядишь, и на шейпинг опоздаю. А ведь нужно ещё и мороженым где-то полакомиться. Летом я совершенно не могу без него обойтись.
Довольная тем, что не напрасно терпела пытки продавщиц, я вышла из магазинчика и направилась к проезжей части: авось повезёт, и я сумею быстро поймать такси? Хотя в этот час, да ещё на Садовом кольце, найти какой-либо подходящий транспорт было проблематично.
Однако, не успела я подойти к краю тротуара и поднять руку, как возле меня притормозила машина. Но, не такси. Это был обычный с виду, потрёпанный и запылённый "жигуль" с тонированными по последней моде стёклами. Из тех, хозяева которых не прочь подработать на частном извозе.
Но я-то себя не на помойке нашла. И садиться в такую машину считала ниже своего достоинства. Поэтому царственным жестом дала понять водиле, что он может ехать прочь. Впрочем, тот почему-то отъезжать не спешил. Вместо этого он наклонился к правой дверце, приоткрыл её и что-то сказал в образовавшуюся щель. Из-за шума машин, проносящихся мимо нас на бешеной скорости, я не расслышала толком его слов, и поэтому нагнулась, отворяя дверцу пошире:
– Простите, что вы сказали?
– Он сказал, чтобы ты, сучка позорная, немедленно лезла в машину. Или я тебе мозги вышибу, – раздался голос с заднего сиденья.
Я скосила глаза влево, но лица говорившего не рассмотрела. Потому что всё моё внимание теперь было сосредоточено на огромном пистолете, неправдоподобно большое дуло которого смотрело мне прямо в переносицу. А может быть, мне так показалось со страху? Ведь мне никогда прежде не целились прямо в лицо. Что ни говори, а особой храбростью я никогда не отличалась. И поэтому, вместо того, чтобы захлопнуть дверцу или, на худой конец, закричать "Караул!!!", я покорно, как сомнамбула, села на переднее сиденье. Того, что случилось дальше, я не помню. Потому что вокруг вдруг наступила полная тишина, и мир в моих глазах разом померк.
Олег
Хеленка сладко потянулась своим разгорячённым телом, чмокнула меня куда-то в плечо и, выскользнув из-под простыни, пошлёпала в ванную. Её аппетитная смуглая попка чуть подрагивала при каждом шаге, придавая ладненькой, точёной фигурке ещё большую пикантность.
Да, девочка она классная, как раз то, что надо! Всё при ней: и ножки, и попка, и грудки, и личико миленькое, и, что самое главное – характер покладистый. Пожалуй, только один недостаток присущ Хеленке: патологическая ненасытность в любви.
Ну, этот-то недостаток кое-кто может, конечно, принять и за достоинство. Но уж наверняка не я. Потому что после недельного знакомства с Хеленкой я выжат, как лимон. Те испытания, которым она подвергает меня при каждой встрече, доводят меня не просто до дрожи в коленках, но до полного изнеможения. Вот и сейчас, как ни в чём ни бывало, она побежала принять душ, а я могу только пластом лежать в кровати и смотреть ей вслед, не в силах пошевелить даже пальцем.
В такие минуты я уже начинал сомневаться: так ли уж мне повезло, что я встретил Хеленку тем вечером в ресторанчике “У Вотрубы”. Я как раз зашёл туда с желанием пропустить рюмочку “Бехеровки”*(*сорт чешского ликёра) перед сном. И искал местечко поуютнее.
Неожиданно мой взгляд наткнулся в полумраке на одиноко сидящую за столиком девичью фигурку. Получив царственный кивок в ответ на вопросительный взгляд, я присел за столик, бережно водрузил на свободное место свой кофр с аппаратурой и, дожидаясь официанта, более внимательно осмотрел свою соседку.
Миленькое личико, светлая чёлка, спадающая на глаза, тонкие изящные руки, маленькие, круглые очки на вздёрнутом носике, словом – вполне заурядная, в меру привлекательная внешность. Вот только надпись на майке сразу же ставила её особняком от остальных посетителей бара.
Вообще-то мой чешский весьма далёк не то что от совершенства, но и от очень посредственного им владения. Поэтому смысл фразы, выведенной белыми буквами на чёрном фоне, не сразу дошёл до моего сознания. А когда дошёл, я смог только глубокомысленно хмыкнуть.
“Ещё одно лишнее движение и ты – отец”, вот что было написано на её майке. Соседка подняла на меня своё личико, блеснули из-под чёлки лукавые глаза, и разразилась какой-то тирадой по-чешски. Естественно, я ни фига не понял, о чём не преминул уведомить мою визави на ломаном чешском.
– Так пан не чех, – на довольно правильном русском констатировала девушка. – Я спросила, не хочет ли пан рискнуть? Но пусть пан не волнуется: это была просто шутка.
А через двадцать минут мы с Хеленкой стали закадычными друзьями. По крайней мере, мне так показалось после пяти рюмок “Бехеровки”. И не удивительно, что, пропустив ещё пару, я уже был готов рискнуть. О чём тут же поставил в известность свою новую подругу. К моему великому удивлению, Хелена, услыхав об этом, не стала поносить меня браными чешскими словами. Хотя на проститутку совершенно не походила.