Ковчег спасения
Шрифт:
Но экипажу хватало других забот, и он перестал беспокоиться из-за метаморфозы корабля. «Ностальгия по бесконечности» легла на невысокую орбиту возле мира жонглеров образами, и от нее ушли по пологим дугам зонды – в атмосферу и океаны, покрывшие планету от полюса до полюса. Над водой плыли пышные курчавые облака, кружились, раскидывая кривые отростки. Континенты отсутствовали, гладь океана нарушалась лишь немногочисленными архипелагами, охристыми пятнышками на бирюзовом полотнище. Пробы подтвердили догадку: это планета жонглеров образами. В океанах плавали колоссальные, с континент величиной, сгустки серо-зеленой биомассы, атмосфера годилась человеку для дыхания, а почвы и коренные породы островов были достаточно богаты химическими элементами, чтобы поддерживать существование колонии.
Конечно, долго она просуществовать не сможет. Острова на планетах жонглеров временами исчезают в цунами, которые порождает движение огромных объемов псевдоразумной биомассы. Но двадцать лет, возможно, колония продержится на суше. Те, кто пожелает остаться, вынуждены будут построить города на понтонах.
Для заселения выбрали цепочку северных островов, холодных, но тектонически стабильных.
– Почему именно этот архипелаг? – осведомился Клавэйн. – На этой же долготе есть и другие. Они вряд ли менее устойчивы.
– Там что-то есть, – пояснил Скорпион. – Мы получаем оттуда слабый сигнал.
– Сигнал? – Старик нахмурился. – Но ведь на этой планете, по всей видимости, люди еще не бывали.
– Радиопередача очень слабая, – сообщила Фелка. – Последовательность импульсов. И модулированная очень любопытно – сочленительским кодом.
– Кто-то из наших оставил здесь маяк?
– Наверное. Хотя нет сведений о посещении планеты сочленителями. Разве что… – Она запнулась, не желая произносить имя.
– Разве что?
– Здесь могла побывать Галиана. Ведь она изучала все миры жонглеров на своем пути. Нам неизвестен маршрут ее корабля до встречи с волками. Все записи на борту были стерты или испорчены. Но кто еще мог оставить сочленительский маяк?
– Любой, чьи действия Узкий совет счел нужным сохранить в тайне. Мы до сих пор многого не знаем о делах сочленителей.
– Но ведь нельзя исключать, что здесь побывала именно Галиана!
Он кивнул. На мгновение всколыхнулась надежда и тут же сошла на нет, уступив горькому разочарованию. Конечно, Галиана не могла прилететь сюда. Глупо даже фантазировать. Но маяк, вне сомнений, надо проверить. И первое поселение логично разместить вблизи объекта исследований.
План колонии разработали быстро, и первые лагеря появились уже через месяц после прибытия «Ностальгии по бесконечности».
Медленно, степенно, будто выполняя самую нормальную для четырехкилометрового субсветовика операцию: «Ностальгия по бесконечности» снижала орбиту, входя по спирали в верхние, разреженные слои. Она затормозилась до суборбитальной скорости, чтобы не сжечь корпус трением об атмосферу. Кое-где в отсеках поднялась паника, ведь корабль перестал подчиняться командам. Но в целом преобладал спокойный фатализм – чему быть, того не миновать. Клавэйн и триумвират не понимали намерений корабля, но вряд ли он хотел причинить людям вред.
Так и оказалось. Снижаясь, субсветовик развернулся, сориентировавшись длинной осью перпендикулярно к поверхности планеты. Если бы спускался наклонно, гравитация переломила бы его. При вертикальном же спуске нагрузка на корпус не превысит обычную, ту, что бывает при ускорении в один g.
На борту не ощущалось дискомфорта. Разве что слышался мощный рев двигателей – прежде незаметный, он теперь передавался сквозь атмосферу. По мере снижения корабля грохот делался громче.
В предполагаемой точке приземления не было суши. Хотя Бренниген подвел «Ностальгию» к предназначенному для поселения архипелагу, огромный субсветовик опускался на море.
Поняв это, Клавэйн чертыхнулся. Ясно теперь, для чего понадобилось переделывать корабль. Что бы ни уцелело от капитанского разума, оно решило опуститься в океан, как только выяснилось, что это за мир. Корма сплющилась, чтобы надежно опереться о морское дно.
Далеко внизу море закипело под мощными струями главных двигателей. Корабль снижался в плотном облаке пара, уходящем на десятки километров в стратосферу. Глубина в месте посадки превышала километр, океанское дно поблизости от островов резко уходило вниз. Но для «Ностальгии по бесконечности» километр – всего лишь четвертая часть длины. Когда корма опустилась на грунт, по кораблю разнесся тяжкий стон. Утвердившись, субсветовик оставил над водой, среди беснующихся волн, большую свою часть.
Так «Ностальгия по бесконечности» опустилась на безымянную водную планету в системе двойной звезды, затерянной на самом краю освоенного людьми космического пространства.
Эпилог
Еще много дней после посадки с кормы доносились хруст и лязг – звездолет приспосабливался к давлению на глубине. То и дело безо всякой команды роботы срывались с места и неслись в трюмы – заделывать очередную протечку. Корабль временами угрожающе покачивался, но постепенно утвердился настолько, что стал казаться не чужеродной конструкцией, а диковинной частью ландшафта, обточенной выветриванием скалой из туфа или обсидиана, древним утесом, в котором люди пробили большие и малые тоннели. Над головой висели серебристо-серые облака; лишь изредка они расходились, показывая пастельно-голубое небо.
Неделю после посадки никто не покидал субсветовик. Шаттлы метались вокруг него стаей встревоженных птиц. Хотя многие шлюзы остались над водой, высаживаться не рисковал никто. На связь вышли приземлившиеся ранее группы, и одна из них отправила самодельную лодку с ближайшего острова, находившегося всего в пятнадцати километрах. Гребцы добрались до отвесного корабельного бока и отыскали небольшой, только на людей рассчитанный люк – через него можно было выбраться на определенной стадии прилива.
На этой лодке Клавэйн и Фелка поплыли к острову. Скользя по воде сквозь серый, напитанный влагой туман, они за все плавание не сказали друг другу ни слова. Старик наблюдал с холодной отрешенностью, как черная громада «Ностальгии» скрывается в тумане. Вода казалось густой, точно наваристый суп. Она кишела микроорганизмами – неподалеку находилось крупное скопление биомассы жонглеров. Микросущества уже начали облеплять субсветовик выше ватерлинии. Там образовался комковатый слой зелени, немного похожий на патину. Оттого казалось, что звездолет стоит здесь уже далеко не первый век.