Ковчег. Исчезновения — 1.
Шрифт:
— Дима, ты как? — спросила Нина.
— Порядок… — с трудом поднимаясь, прокряхтел он. — Это что, дзюдо?
— Да, простейший приемчик, очень хорошо помогает как раз против таких микроцефалов, — сказала Нина и поинтересовалась, обращаясь к старику: — Ну как вам ответ на ваш сюрпризик? Или, может, у вас еще какой-нибудь имеется про запас?
— Лихо вправду, лихо это у тебя получилось, ничего не скажешь, — проворковал тот. — А насчет сюрпризика… Что ж, пожалуйте… — С неожиданной ловкостью он выхватил из кармана пистолет и лихо, как это делают в кино, передернул затвор. Совсем уже другим голосом приказал: — Стоять!
Черт! Об этом потерянном пистолете Еремеев действительно как-то вовсе позабыл! Тупица! Идиот! Что ж, сам виноват — самому и расхлебывать. Он прикинул: если сейчас ринуться на старика, тот, безусловно, успеет выстрелить и уж с такого расстояния, надо полагать, не промахнется. Но даже мертвый, он, Еремеев, на миг-другой подомнет под себя вдвое более легкого старикашку, и, глядишь, Нина сможет ускользнуть, пока тот будет выбарахтываться.
— И что ты, умненькая, теперь скажешь? — торжествовал победу старик. — Скажи, скажи что-нибудь напоследок, всегда любил слушать твой голосок.
Еремеев изготовился к последнему в жизни броску. "Ну! Ну же!.." — приказал он себе.
Однако в этот самый миг старец, стоявший спиной к проему, вдруг вздрогнул, и самодовольство на его лице сменилось испугом.
— Бросить оружие! — приказал кто-то стоявший позади него. — Быстро! Пристрелю!
Старик разжал пальцы, и пистолет выпал из его сухонькой руки. Но несмотря на неожиданное спасение, большой радости, услышав этот голос, Еремеев не ощутил, ибо он узнал голос Небрата-Сидорихина. Не зная, как дальше развернется ситуация, он как бы невзначай наклонился, чтобы поднять пистолет. Бдительный детектив не оставил это его движение незамеченным, однако, к удивлению Еремеева, вполне одобрительно произнес:
— Правильно, Дмитрий Вадимович, вооружайтесь! — И добавил с учительской назидательностью: — Надеюсь, наконец-то вы образумились и поняли, что от этого типа любых фортелей можно ожидать.
У Еремеева было промелькнула шальная мысль: "А что если сейчас пристрелить на всякий случай обоих?" — и тут услышал от Небрата:
— Господи, Ниночка, милая, я, кажется, чуть не опоздал! Еще бы минута!.. — И тут уж Еремеев окончательно потерялся — на чьей же теперь стороне этот самый Сидорихин-Небрат?
— Все в порядке, Владимир Ильич, — сказала Нина, — вы как раз вовремя.
Глаза старика яростно сверкнули.
— Дьявол! Спелись!.. — проскрипел он. — Когда только сумели? Где?.. — Вдруг хлопнул себя по лбу: — Ну конечно! В машине, когда тебя сюда везли! Морзянкой! Только так! Больше нигде и никак!
— Ишь, догадался! — произнес детектив.
— А вы думали! — отозвалась Нина. — У него "ай кью" — дай бог каждому! — И обратилась к старику: — Вы совершенно правы, Иван Арсентьевич, именно в машине и именно при помощи азбуки Морзе. Очень удобная штука: достаточно соприкоснуться друг с другом руками — и можно спокойно себе вести разговор, никто не подслушает.
Для расспросов было не самое походящее время, но все же Еремеев не удержался.
— Но почему, — спросил, — почему ты все-таки решила ему довериться?
— Потому что навела о нем кое-какие справки. Хороший учитель, работу любил, к большим деньгам никогда не рвался, возраст предпенсионный. К тому же, — уж простите, Владимир Ильич, что об этом говорю, — как недавно выяснилось, страдает тяжелым заболеванием…
— Увы, все люди смертны, — философически заметил тот.
— И вот, — продолжала Нина, — этот человек вдруг бросает все, покидает семью, меняет весь образ жизни, род занятий…
— Справедивости ради замечу все-таки, — вставил бывший учитель, — что детективом с детства мечтал стать, с тех пор, как впервые прочел Конан Дойля. Но это так, частности. Нелепо только из-за этого менять всю судьбу… Прости, Ниночка, что перебил.
— Да, да… — подхватила она. — Вот я и задалась вопросом: что могло подвигнуть его на такие крутые перемены? Спасения на "Ковчеге" он едва ли искал…
— Какое уж к шутам спасение, — печально вздохнул Небрат, — когда у тебя в диагнозе — не подлежащий обжалованию приговор! Иное дело — как-то оправдать эпизод своего пребывания на этой грешной земле. Быть может, если мне вправду удастся помочь разворошить такое осиное гнездо, как этот "Ковчег", то я докажу себе, что все-таки не зря коптил небо.
— Как видишь, — обратилась Нина к Еремееву, — я не ошиблась в отношении Владимира Ильича.
— Чему я несказанно рад, — прибавил бывший учитель.
— Янус двуликий! — с ненавистью произнес старикан.
— Уж кто бы, право, говорил Иван Арсентьевич, — заметила Нина. — Ладно, хватит разговоров. Что нам делать, Владимир Ильич, с этими двоими. У вас ничего не найдется, чтобы их связать?
— Ну зачем же связывать, есть средства более современные, — с этими словами он потряс в воздухе двумя парами наручников. — На "Ковчеге" обеспечили: как раз для тебя и для господина Еремеева. Ну а мы найдем лучшее применение сим кандалам. — Быстро убрав пистолет, он с неожиданной стремительностью повернул к себе старика и защелкнул браслеты у него на запястьях. — Вот и все дела, — сказал он. Затем кивнул на Картошкина, уже начинавшего шевелиться: — Сейчас и этого гуманоида упакуем.
— Чё?.. — произнес бывший афганец, когда Небрат приблизился к нему.
— Ничё! — ответил тот и так же быстро упаковал в браслеты и его. Затем обратился к Нине: — Что теперь будем с ними делать?
— Вон железка из стены торчит, — сказала она. — По-моему, прочная железяка, для такого громилы в самый раз.
— Понято! — кивнул Небрат.
Продемонстрировав недюжинную сноровку, он подволок стокилограммового архаровца к указанному месту, произвел несколько ловких манипуляций, и через несколько секунд Картошкин уже сидел, прикованный к стене, удивленно хлопая глазами. Кажется, он уже начал осознавать происходящее, но определить сложившуюся ситуацию пока что смог только одним—единственным немудрящим словом:
— Блин!..
Больше не обращая на него внимания, Нина осветила кладку стены. Наконец, когда луч фонарика нащупал какую-то вмурованную в нее скобу, она сказала:
— Вот и славненько. Сюда разместите-ка, Владимир Ильич, его величество Ога Девятьсот тридцать восьмого.
Небрат-Сидорихин с удивлением взглянул на старика:
— Ты это про него?..
— Про него, про него! — кивнула она.
— Я что-то не понимаю… — начал было детектив, но Нина отмахнулась: