Ковчег. Исчезновения — 1.
Шрифт:
Нина кивнула:
— Оно самое. — Она подошла и со словами: — Ну-ка, послушаем, что там у них, — нажала одну из кнопок.
И сразу из микрофона зажурчал чей-то чуть слышный тенорок:
— Вера же вместо дел да вменится мне, Боже мой, не обрящеши бо дел отнюд оправдающих мя. Но та вера моя да довлеет вместо всех…
Визгливый голос перебил его:
— Господи, да неужели, неужели вправду ничего нельзя сделать?!
— А воздух, черт возьми, совсем на исходе, — вставил кто-то
— Самаритянинова, суку, расстрелять надо бы, — воткнулся чей-то драматический тенор.
Посыпались голоса:
— Жаль, мораторий на смертную.
— Я бы с такими не либеральничал, а то долиберальничались, еж твою в корень…
— Хоть сейчас, ради Бога, не охальничали бы!
— Никак, правда в рай метите?
— Прекратите!..
— А у меня послезавтра коллегия министерства в семнадцать ноль-ноль… Может, меня к этому времени уже…
— То-то, поди, обрадуются!
— Вот этот вот ваш всегдашний цинизм…
— Ну перестаньте же наконец! Кислород понапрасну не расходуйте!
— Боже, совсем уже нечем дышать!
— …не предаждь мене крамоле змиине, и желанию сатанину не остави мене, яко семя тли во мне есть…
— Кажется, дозрели до нужной кондиции, — проговорила Нина и затем, нажав вторую кнопку, громко сказала в микрофон: — Привествую вас, господа. По-моему, у вас возникли некоторые проблемы?
На миг повисла тишина, потом голоса по ту сторону двери всплеснулись разом:
— Услышал, Господи! — проблеял тенор.
— Эй, кто там?! Скорее откройте же! — возопил самый визгливый.
— Кто это там, черт возьми? — грозно рявкнул бас.
— Открывайте!
— Пожалуйста!
— Побыстрее! Воздуха совсем нет! — наперебой заголосили остальные.
— Господа, — оборвала Нина эту многоголосицу, — прошу сохранять выдержку. Я для того и пришла, чтобы вас освободить. Мало того, я хочу помочь вам еще кое в чем, возможно, не менее важном для вас, чем свобода.
— Да откройте же сперва!
— Откройте!
— Выпустите! — закричали с той стороны.
— Вы, кажется, упомянули еще кое-что, кроме свободы, — вмешался бас. — Следует ли это так понимать, что вы ставите какие-то дополнительные условия нашего освобождения и мы заложники до тех пор, пока не выполним их?
— О нет, — ответила Нина, — это скорее дополнительный презент, ибо я намереваюсь не только освободить вас, но и помочь вам сберечь ваши капиталовложения, которые, если вы не поторопитесь, поверьте, очень скоро изрядно упадут в цене.
— О чем вы? — вмешался тенор, тот, что недавно выводил из молитвослова.
— О ваших вложениях в проект "Ковчег".
— И какая же, по-вашему, угроза нависла над ними?
— Уверяю вас, вы вложили денежки в пустышку, господа. Весь проект — чистая "панама". Никакой катастрофы в ближайшие тысячи лет не предвидится, посему "Ковчег" — пустышка, которую вы, как малые дети, заглотили. Думаю, в ближайшие часы стоимость акций всех филиалов "Ковчега" упадет ниже плинтуса, так что советую вам по освобождении проявить проворство.
Опять взметнулись голоса:
— Черт!..
— Самаритянинова — размажу!
— Сначала отсюда выбраться…
— Скорей надо, скорей!.. Откройте же!..
— Замолчите! — властно перебил их тенор и обратился к Нине: — Почему мы должны вам верить? Кто вы, собственно, такая?
— Я — Кшистова, если моя фамилия вам что-нибудь говорит.
— Та самая вундеркиндша, — подсказал кто-то из находившихся за дверью.
— Да, да, я знаю, — вспомнил тенор. — Наслышан про ваш недюжинный интеллект. Но также наслышан про авантюрный склад вашего характера. Почему мы должны верить, что вы сейчас говорите правду, а не ведете какую-то свою рискованную игру?
— Пожалуй, тут вы правы, — согласилась Нина, — принимать мои слова на веру было бы с вашей стороны весьма опрометчиво. Ну а если бы их подтвердил кто-то, к кому у вас большее доверие?
— Например?
— Ну, например, Борис Галерников.
— Да, это было бы совсем иное дело, — отозвался тенор после некоторых раздумий. — Но интересно, где вы сейчас добудете Галерникова?
— Он здесь, сейчас он стоит рядом со мной.
— Но чтобы в этом убедиться, я должен увидеть его. Вообще, если вы можете открыть эту чертову дверь, то, по-моему, самое время это сделать… Это в ваших силах?
— Да — если вы мне чуть-чуть поможете.
— Какая же помощь вам нужна?
— Мне нужен код наружного замка, кто-то там у вас должен его знать.
— И кто же это, по-вашему?
— Вероятнее всего, Самаритянинов. Надеюсь, сейчас он с вами?
После некоторой паузы последовал ответ:
— Гм… Это как сказать…
— Да уж говорите как есть. Он жив, я надеюсь?
— Жив-то он жив, но толку от этого… Они с Петросянцем какой-то дряни наглотались и теперь спят мертвым сном, уже второй час добудиться не можем.
Нина машинально коснулась рукой своего пояска. Еремеев опять посмотрел на часы. В запасе было не больше десяти минут.
— Что, разбудить — никаких надежд? — не теряя самообладания, спросила Нина. — Попробуйте еще. И имейте в виду, через несколько минут будет поздно.
— Слыхали? — спросил тенор.
— Да я его сейчас, паскуду!.. — отозвался бас.
— Вот у меня булавка от галстука, — вставил еще кто-то. — Ну-ка мы ему… — И через минуту с досадой сказал: — Нет, ни шиша не реагирует…