Ковчег
Шрифт:
— Прости… — шевельнулись его распухшие, в кровоподтеках, губы. — Я виноват… мои руки сделали это… колдуны… нечисть… задурили… ошаманили глупца…
Бессвязно лепеча, Занудин безвольно соскользнул на пол, и все вокруг заволокла кроваво-черная пелена.
Эхо Предсуществования
— 4 —
Веки Занудина медленно разлепились, и по глазам полоснул яркий свет утреннего солнца. Жмурясь, Занудин сел на кровати и огляделся. В комнате царил полнейший разгром, а тело ныло так, будто ночь напролет по нему прохаживались цепами.
В следующую секунду Занудин словно ужаленный соскочил с постели и, зажав рот ладонью, устремился в ванную. Рвало Занудина от души - прямо-таки выворачивало наизнанку. Желчь разъедала горло и перечной остротой выстреливала в нос. Когда желудочный сок иссяк, спазмы все равно не утихали, с кашлем и клокотом выжимая из Занудина воздух и пузырящуюся слюну. Казалось, дойдет до того, что он выблюет сердце, печенку и довершающий картину клубок кишок! Но как ни ужасны были мучения, вскоре они прекратились.
Восстановив сбитое дыхание, Занудин тщательно смыл следы извергнутого содержимого желудка и наполнил ванну. От кончиков пальцев до последнего волоска на макушке он чувствовал себя выполосканным в нечистотах, поруганным. Забравшись в воду, Занудин несколько часов кряду просидел со сцепленными между колен руками и свесившейся на грудь головой. Очнуться заставили мелкие судороги — вода за это время сделалась ледяной. Не вытираясь, он покинул ванную, оделся поверх влажного тела и закурил. Погруженный в отнюдь не розовые размышления, долго наматывал круги по комнате, натыкаясь на опрокинутые стулья и разбросанные вещи. Под ногами мерзко хрустело битое стекло. Тяжелый взгляд в пустоту выдавал все признаки отчаянного состояния. В груди гнездился подлинный ужас от немыслимости произошедшего этой ночью.
В какой-то момент Занудин остановился возле письменного стола и выдвинул нижний ящик. Под ворохом бумаги лежал нож. Рядом — червонная монета с изображением козлиной морды. И с чего он вдруг вспомнил об этих «ковчеговских» трофеях?.. Монета — из сна про собор, в котором Поэт бесстыдным образом пытался обратить Занудина в заумно-подложную веру компиляторов. Нож со следами крови, похожими на пятна засохшей олифы — был тот самый, что обронил неприкаянный Сад Вашас.
Занудин протянул руку и, помешкав, выбрал монету. Подкинул, поймал, поднес ближе к лицу — и содрогнулся!.. В ложбине ладони копошилась горсть ослизлых червей… Истеричным движением Занудин стряхнул их на пол и бросился давить. Но когда пришел в себя, то обнаружил, что никаких червей на полу нет, а под скребущей паркет подошвой лежит все та же золотая монета. Щечным ударом стопы Занудин со злостью послал ее в дальнюю часть комнаты - об стенку и под кресло. Занудина воротило, он с особой брезгливостью отер руку о штаны. И все-таки в ящик ему вздумалось заглянуть не зря… Сколько себя помнил, Занудин на дух не переносил и никогда не держал у себя колющих и режущих предметов, предназначенных для чего-то иного, кроме кухонной стряпни, - однако нож Вашаса по какой-то не вполне осознанной причине решил приберечь. Выходит, «ружье», раз повешено на стену, и впрямь должно рано или поздно выстрелить?..
Занудин достал нож и повертел в руке. Кто бы видел, каким зловещим выражением затуманился его взор…
— Убью, — с надрывом прошептал Занудин и, решительно облепив резную рукоятку ладонью, выскочил из комнаты.
* * *
Разноликие силы боролись в запутавшейся душе Занудина, но неистовство и жажда отмщения взяли в конце концов верх. Занудин надавил на ручку, и, оказавшись незапертой, дверь легко подалась. Итак - ничто не мешало ворваться в комнату ненавистных соседей. Сжимая в руке нож, Занудин чувствовал, будто сжимает вместе с ним свое трепещущее от волнения сердце. Дверь распахнулась настежь. Плечи и бедра напряглись. Скулы вздулись. В глазах заплясали кровавые мальчики…
Каково же было удивление Занудина, когда повстречал он в номере вовсе не Панков - а Музыканта и Женщину… Они стояли на единственно свободном от хлама пятачке, около открытого люка, и негромко разговаривали, сдабривая дружескую беседу отрывистыми смешками. В руках - бокалы, наполненные шампанским.
— О, кхм… Занудин, — Музыкант поперхнулся и все же выглядел обрадованным, если только не притворялся. Женщина, заметив нож, отшатнулась и, не обхвати Музыкант ее за талию, определенно загремела бы в разверзнувшийся в полу лаз.
— А где… Панки? — выдавил из себя сбитый с толку Занудин.
— Панки сегодня отчитываются перед дядюшкой Ноем… повышают квалификацию, так сказать. Ты их не ищи, — Музыкант нахмурился, но вскоре вновь как будто повеселел. — А у нас, всех прочих, пользуясь случаем - вечеринка в «конференц-зале»! Собираемся неплохо развеяться, представь себе! Ты чуть раньше заявился, но это пустяки. Правда же?
Напуганная Женщина по-прежнему сохраняла молчание. В лицо начавшему приходить в себя Занудину ударила краска.
— Я вот… принес вернуть, — пробормотал он и небрежно уронил нож в кучу мусора под ногами.
Музыкант перевел взгляд на Женщину и благодушно рассмеялся.
— Выпей-ка с нами, — вновь обратился он к Занудину и, не дожидаясь изъявления согласия, наполнил третий бокал пенящимся шампанским.
* * *
По залу разливался приглушенный свет. Звучала ненавязчивая музыка.
Вдоль сцены аккуратным рядком были расставлены кресла и столики. За одним из этих столиков, вяло озираясь по сторонам, проводил теперь время корящий себя за мягкотелость Занудин.
Музыкант хозяйничал в операторской. Щепетильная Женщина занималась сервировкой, а попутно — раздачей ценных указаний помощникам: Даун и Жертва под ее чутким руководством то и дело сновали мимо Занудина с ящиками вин, полными закусок подносами, причудливыми канделябрами, вентиляторами, полотенцами, салфеточными веерами. Поэт тоже был здесь, но интереса к приготовлениям не проявлял. С извечным стаканом коктейля в руке он прохаживался взад-вперед по сцене. Губы Поэта беззвучно шевелились. Складывая, по всей видимости, стихи.
В какой-то момент в «конференц-зале» появился Виртуал. С академической строгостью огляделся по сторонам, потер пухлые ладони. Обратив внимание на изнуренного хандрой Занудина, противно ухмыльнулся и с развальцем приблизился. Виртуалу определенно вздумалось завязать беседу, но Занудин топорно делал вид, что не замечает подошедшего. Виртуал демонстративно откашлялся и присел в кресло напротив. Создававшая фон музыка, будто по скрытой отмашке, смолкла.
— Неважнецки выглядите, — проговорил Виртуал, поглаживая бородку, выкрашенную на сей раз ядовито-оранжевой хной.