Ковчег
Шрифт:
Петр Лучинин, басист «10 Дигризли»
Гитара, на которой я играл, была не то чтобы гитарой. На ней были четыре струны, звукосниматели, но она все равно была не то чтобы гитара. Я даже не знаю, какой она была фирмы. Какой-то no name, как сейчас говорят. Раз в месяц я снимал струны и кипятил их, чтобы убрать налипшее сало. Струны всегда обрастают салом от пальцев, и обычно их просто меняют. Но даже когда у меня были деньги на новые струны, их просто негде было купить. В городе было два музыкальных магазина, и ни в одном не продавались
И это мои лучшие воспоминания, твою же мать… Но да, черт, это так, ха-ха-ха.
Глеб Боровков, барабанщик «10 Дигризли»
Мы сперли рабочий из школы. А где бы мы еще его достали? Гитары хоть какие-то у нас были, а барабанная установка была школьная. Вот мы его и сперли. Ной с Камой зашли внутрь, скрутили рабочий и передали мне его в окно. Я ждал на улице с рюкзаком. Следующее, что я помню, – это как я несусь по улице. Мне казалось, что все знают, что у меня в этом проклятом рюкзаке. На самом-то деле никто и не заметил пропажи. Тогда воровали заводами, всем было плевать на какой-то рабочий барабан.
Монк, басист «Kwon», «Broken Flowers»
В Холере не было ничего похожего на гримерку. Музыканты тусили прямо в зале, пока не наступала их очередь идти на сцену и играть. А потом снова возвращались в зал и становились слушателями. Мы все были единым организмом. Но, конечно, внутри этого организма была куча мелких тусовок.
«Kwon» играли в «Холере» уже несколько месяцев, когда там появились «дигризы». Но, честно говоря, я не помню их первого выступления. Команды собирались и распадались постоянно. А один музыкант мог играть сразу в нескольких проектах. Был момент, когда я играл одновременно в «Kwon», «Rusty Dogs» и «Моррисон Тринити». Хотя основной моей пропиской был, конечно, «Kwon». Соответственно, я тусил с панками. А Дигризы были слишком хипповскими, как мне казалось. Намного позже я услышал «MC5» и полюбил их музыку. Но тогда я думал, что это музыка хиппарей.
Камиль Шарипов, лидер-гитарист «10 Дигризли»
Конечно, я определенным образом повлиял на звучание «дигризов», я же был лидер-гитарой. Но это не значит, что я тянул одеяло на себя. Просто у меня было определенное направление, вся это протопанковская тусовка, фабрика Уорхолла и все, кто вокруг нее крутился. А ребята кидались из крайности в крайность. Можно сказать, они были в своеобразном поиске, а я, как мог, сращивал их идеи. Получалось, конечно, хреново. Что-то более-менее стоящее стало выходить только под самый занавес.
Ольга «Линда» Новикова, одноклассница Ноя, завсегдатай «Holly Holler»
Я хорошо помню этот вечер. Ной косил под Акселя – джинсы, какая-то яркая тряпка на голове. Луч был в черной футболке, и, кажется, какой-то хипповский хайратник на лбу. У Луча были тогда длинные волосы. И выглядел он как настоящий совковый хиппарь. А Кама был… по-моему, в джинсовой куртке, и с обычными своими растрепанными волосами. Сейчас понятно, что он косил под Роба Тайнера, но тогда я ничего не знала про «MC5». Насчет Борова не помню. Со временем он стал играть в рубашке с обрезанными рукавами, но не сразу.
Когда они вышли, все затихли, потому что никто не знал, кто они такие. А название звучало серьезно. Потом они начали играть, и мой парень сказал: «Ну что ж, они громкие». В общем, больше о них ничего и нельзя было сказать тогда. Что-то более-менее вразумительное «дигризы» начали играть только перед самым распадом.
Я даже помню, с какой песни они начали. «Поезд не пришел». Первое время они пели на русском языке.
Глеб Боровков, барабанщик «10 Дигризли»
Я почти не помню самого выступления. Дико волновался. У меня постоянно потели ладони, и я боялся, что не смогу держать палочки. Помню, как мы вышли, как я поставил рабочий, и все. Я думал только о ритме. Лишь бы не сбиться, твою мать, лишь бы не сбиться. Так что я понятия не имею, что там творилось на сцене и в зале.
Камиль Шарипов, лидер-гитарист «10 Дигризли»
Ной вовсе не косил ни под какого Акселя, что за бред? Он, конечно, любил ганзовские «джунгли», но не больше, чем другие команды. Его персональными богами тогда были Цепеллины. Но попробуйте-ка подражать Планту – без глотки останетесь. К тому же, у Ноя была совсем другая подача.
Что касается внешнего вида, то он просто нашел какой-то старый платок и попросил Линду завязать его как-нибудь. Так что, если Ной и напоминал в тот день Акселя, то вините Линду. Ее во многом можно винить, кстати. Когда она шла к Холере, за ней сыпались осколки разбитых сердец, ха-ха-ха. И если бы не она, многие песни многих команд не были бы написаны.
Ольга «Линда» Новикова, одноклассница Ноя, завсегдатай «Holly Holler»
Нравы у нас были, конечно, своеобразные. Но с Ноем у меня ничего не было. Это точно. Я бы запомнила, ха-ха.
Дмитрий Бартенев, басист «Rusty Dogs»
«Дигризы» были не лучше и не хуже многих. Но они однозначно были громче многих. К тому же, в те редкие моменты, когда они переставали грохотать и становилось слышно вокал, можно было понять, что парень пишет неплохие тексты.
Петр Лучинин, басист «10 Дигризли»
Я помню свои ощущения на следующий день. Ну, во-первых, конечно, похмелье. Потому что накидались мы тогда неслабо.
Но, во-вторых, было ощущение, что я побывал в другом пространстве, и это все изменит, и вокруг все должно стать иным. Потому что после того, что я почувствовал, мир просто не может оставаться прежним.
А ничего не изменилось. Вообще.
Я люблю свою маму. Она из кожи вон выбивалась, работала на двух работах, перешивала одежду для меня… Но в тот день… я просто понял, что не могу всего этого выносить. Нашу квартиру, телевизор с двумя программами, по которым несли одну и ту же чушь, весь этот город.