Кожеед
Шрифт:
– Какая разница? – спросила она. И тут же поняла, что ответ неверный.
– Значит – да!! – заорала трубка.
Эхо разнеслось по всей поляне. Аня задрала голову, шея уже затекала от неудобной позы.
– Зай, я не хочу так разговаривать, - сказала Аня.
– Ты слишком агрессивен.
– Я тоже не хочу сидеть и думать, что кто-то другой тебя трогает! Хватит! Расскажи ему все и приезжай.
Аня вдохнула и медленно выпустила воздух, пытаясь успокоиться.
– Лапуль, я в лесу, - сказала она медленно и спокойно.
– Я не могу просто так взять и уехать.
– Ты его любишь?!
«Абсурд какой-то… Провинциальный театр абсурда», подумала она, но все равно начала оправдываться. «Ненавижу себя за это».
– Нет! Понимаешь, мне его просто жалко… ну, - Аня задумалась на секунду, подбирая нужное слово. И вспомнила взгляд Кеши, - как… как щеночка! Я хочу быть только с тобой, как ты этого не понимаешь?!
– Ты это просто говоришь, чтоб меня успокоить!!
– Я не…
Треснула ветка.
Аня вздрогнула и мгновенно обернулась. Первое, что увидела – огромные глаза ее пока еще официального парня. «Действительно, как у щеночка», подумала Аня. Глаза были полны слез. Кеша смотрел на Аню и молчал, в руках у него был букет полевых цветов. Денис стоял за его спиной. «А этот тут откуда взялся?!» В отличие от Кеши, в его взгляде было странное торжество.
– Алло, алло, ты еще здесь?!
– кричал в динамике Дима. – Аня?!
Аня опустила руку, связь прервалась.
– Кеша… - неловко начала она.
– Я хотела тебе… Кеша!
Кеша бросил на землю цветы и – бросился бежать, скрывая слезы.
– Твою мать, - выругался сквозь зубы Денис, когда Кеша промчался мимо него. Брат, не разбирая дороги, бросился вниз, по склону.
Денис держал в руках охапку хвороста. «Для шашлыка», подумала Аня невпопад. Словно это сейчас важно…
– Кеша, погоди!
– крикнула Аня. И бросилась вдогонку.
Она совсем забыла, что несколько минут назад чуть не поскользнулась. Глина. Забитые жирной грязью подошвы кроссовок…
– Ай! – Аня не узнала свой голос.
Предательская земля выскользнула из-под ног. Аня вскинула руки, балансируя. И почти удержалась. В какой-то момент она решила, что все получится… Вот, еще мгновение. Еще усилие. Ее развернуло. Аня увидела лицо Дениса, вытянувшееся, он что-то кричал. И… В следующий момент она упала. Ударом об землю у нее вышибло дыхание. Мир вокруг перевернулся и завертелся. Аня поняла, что летит вниз со склона, по траве…
Потом все исчезло. Она влетела в зеленое и колючее, удар, треск, листья, свет, темнота. И далекий, едва заметный хруст. Кажется, это нога…
А потом мир разломился надвое огненным зигзагом – и пришла боль.
– Осторожно! – крикнул Денис. Он видел, как она поскользнулась. Взмахнула руками…
Аня медленно, словно в кино, развернулась к нему. «Не падает», успел удивиться он. А потом она упала… И покатилась.
Денис кинулся на помощь, но ему помешали дрова в руках. Он выругался, бросил ветки. Одна из них больно врезалась в колено. Плевать! Денис прыгнул вперед, еще – уже понимая, что все, он не успевает. Аня исчезла внизу. Против воли Денис представил, как ее красивое спортивное (и хрупкое) тело врезается в дерево… И брызжет кровь… мозги… Он прыгнул следом, не задумываясь. Помчался вниз по склону, отметая мысль, что может вот так же, как Аня, упасть и – свернуть шею.
Денис увидел, как качаются кусты, куда она влетела.
В следующую секунду послышался жуткий хруст. Так ломается кость. Денис вздрогнул на бегу. Ускорился. “Неужели насмерть?!” А еще через пару мгновений Аня закричала…
Глава 9. Отец
Настоящее время.
Аня кричала и кричала. Ее крик отдавался в каждой клеточке тела Дениса. Он с трудом открыл глаза, и яркий больничный свет словно разлился болью по всему телу. Денис снова закрыл глаза и постарался уйти обратно в спасительный сон, но вдруг понял, что находится в палате не один. Сердце лихорадочно забилось. Денис помедлил. Усилием воли заставил себя открыть глаза. От яркого света выступили слезы. Он с трудом проморгался и увидел отца. Тот сидел на рядом с кроватью, обхватив голову руками.
Сквозь поредевшие волосы просвечивала бледная кожа. Дениса пронзило острое чувство жалости – к этому усталому, измученному человеку.
– Папа, я… - горло перехватило. – Пап?
– Единственный раз я тебя попросил… - медленно сказал отец.
– Единственный раз… – он поднял взгляд, и Денису стало нехорошо от этой беспощадной нескрываемой ненависти в его глазах.
– Какой он был прекрасный мальчик! Добрый, умный, талантливый.
Раскрасневшиеся от слез глаза смотрели на Дениса.
– А ты… Ты гнида! Отщепенец! Не то, что стакан воды не принесешь, так еще и из квартиры выселишь на старости лет. Я знаю!
Рот у него скривился, в уголках губ пузырилась слюна. Он был жалок и страшен.
Денис пересилил боль, поднялся и сел на кровати. Голова слегка кружилась. Во рту было сухо, как в пустыне. Денис облизнул потрескавшиеся губы.
– Прости, пап, - хрипло выдавил он. И тут же понял, что говорить этого не стоило.
– Что мне с твоим «прости» делать? Обрадоваться?! – не унимался отец.- Сначала наломают дров, а потом…
– Папа, я… - голос у Дениса задрожал.
– Ненавижу! Ты и твоя мать-шлюха! Все вы одинаковые!
– Пап, перестань, пожалуйста, – внезапно Дениса пробила холодная дрожь. Он вспомнил и выпрямился: - Пап, а где твой телефон?
Отец так сильно удивился, что на секунду перестал плакать. Он смотрел круглыми глазами на старшего сына, словно тот предложил ему во время похорон отвлечься и посмотреть веселую комедию.
– Телефон… - наконец выдавил он.
– Это тебя сейчас интересует? Дружкам своим позвонить хочешь?! Весь в мать. Лучше бы ты так же ушел из нашей семьи и не вернулся!
Он начал себя накручивать. По опыту Денис знал, что сейчас отец начнет на него орать. Отец схватил его за волосы и с силой сжал пальцы. Потянул на себя. Денис сдавленно захрипел.
– Папа…
– Я всегда знал, что ты к ней ходишь, – сказал отец отрешенно. Денис мысленно застонал. «Завел старую шарманку».
– Предатель. И с кем я теперь остался на старости лет… Без Кешеньки. Без… - он не смог договорить, прикрыл глаза. Кадык на худой шее дернулся вверх, вниз.
К боли от травм и изуродованного обрубка пальца прибавилась еще одна. Боль от отцовской руки. Денис хрипел, но продолжал терпеть.