Козырь Рейха. Дилогия
Шрифт:
Слава Всевышнему, что в Германии всегда находились толковые и умные инженеры, что смогли решить столь сложные технические задачи за впятеро меньшее количество времени, чем потребовалось бы в мирное время. Хотя, конечно, кое-какие заказы были выполнены аргентинцами, куда без этого. Ведь мало было извлечь из заполненного водой артпогреба здоровенные чушки снарядов, но без пороховых картузов, заключенных в шелковые коконы, любая пушка бесполезна.
А тут проблема была решена достаточно быстро аргентинцами, но, правда, втридорога.
В самом Порт-Стенли в коробчатых противоосколочных щитах установили пару 190 мм пушек, снятых с «Карнарвона». Боеприпасы к ним использовались из носового артпогреба, не пострадавшего от взрывов и пожаров.
Да и во внутренней гавани, где на якорях стояло до десятка транспортов, находились весьма серьезные силы 1-й Крейсерской эскадры – два броненосных крейсера «Шарнхорст» и «Гнейзенау», наскоро отремонтированных. А с ними легкий крейсер «Лейпциг», три только пришедших эсминца с «Альтмарком» (их спешно приводили в порядок после долгого океанского перехода), плюс дошедшие через всю Атлантику до архипелага пять субмарин. На внешнем рейде высились массивные корпуса «Блюхера» и «Фатерланда», стоявший рядом «Росток» казался откровенным «малышом», но это был самый быстроходный крейсер – с 28-ю узлами хода он превосходил любой корабль такого же типа, что мог оказаться в этих водах. «Дрезден» и «Нюрнберг» контролировали подходы к архипелагу – первый с норда, второй с веста, от Огненной Земли.
Эскадра, подводные лодки и береговая артиллерия с минными постановками служили надежной защитой от британского флота, который просто не мог появиться незамеченным. Дело в том, что к четырем гидросамолетам, три из которых уже поставили на колесные шасси, из Германии доставили еще два десятка аэропланов (чуть ли не месячную продукцию авиазаводов выгребли по грозному приказу самого кайзера), пусть относительно примитивных конструкций, в сравнении с «Фейри» или «Арадо». Но способных поднять в воздух две стокилограммовые бомбы, смертельных для любого нынешнего корабля. Главное тут попасть с высоты 300–400 метров. Именно в расчете на такое пополнение адмирал Шпее приказал построить сразу две взлетно-посадочные полосы, причем в точно тех же местах, где они находились, как помнил Лангсдорф, в будущем.
Гарнизон острова представлял внушительную силу, и возглавил его доставленный на «Альтмарке» генерал-майор барон Вальтер фон Люттвиц, еще крепкий поседевший вояка пятидесяти пяти лет от роду, из прусских юнкеров, чей род сотни лет воевал во славу кайзеров Священной Римской империи и прусских королей. Именно такие заматеревшие генералы, прошедшие путь от солдата, с молоком матери впитавшие военную науку и представляли тот офицерский корпус, что принес немцам славу непревзойденных солдат, способных воевать с кем угодно и где придется. Да и война в случае высадки англичан пойдет совсем иначе, чем в Европе – безлюдная и совершенно открытая суровая местность как нельзя лучше сыграет на стороне «машингеверов», что в огромном количестве доставлены из рейха. Благодаря чему удалось успеть сформировать полтора десятка пулеметных команд по полудюжине станковых МГ-08 в каждой.
Большую обеспокоенность вызывал только пролив, разделявший два самых больших фолклендских острова. Именно здесь, как он знал, в 1982 году англичане высадили десант на Соледад и двинулись победным маршем на Порт-Стенли. А потому подошедшие вспомогательные крейсера «Гриф» и «Чайка» стали вываливать мины за борт, превращая удобные для высадки десанта бухты в «суп с клецками». Кроме того, уже по приказу самого Шпее здесь поставили несколько береговых батарей из 105 мм и 88 мм пушек. Точно такие же орудия установили на подступах к Порт-Стенли с запада. Если не удастся сорвать высадку английского десанта, то оборонять главную базу кайзерлихмарине в южно-атлантических водах следует до крайности – это надолго привлечет внимание Лондона и даст возможность переломить ситуацию в пользу рейха на других ТВД.
На Южной Георгии, в одной из обширных бухт, находился крейсерский отряд уже повышенного в чине до командора фон Шенберга. Из английских трофеев, ставших нечаянным подарком судьбы. В его состав входил броненосный крейсер «Йорк» и легкие крейсера «Эмден» и «Карлсруэ», бывшие раньше кораблями Ройял Нэви «Корнуоллом», «Глазго» и «Бристолем». Здесь также были несколько угольщиков, должных обеспечить их действия в Индийском океане, как только для проведения диверсии сложатся обстоятельства. Находящихся на острове британских моряков вывезли на английских же лайнерах еще в начале месяца. Но если «Отранто» с полутора тысячами больных и изможденных лишениями матросов добрался до Аргентины благополучно, где «пассажиров» вместе с кораблем интернировали, то «Македония» просто пропала в шторм, что не редкость в этих «ревущих широтах». Жалко, конечно, но такова их печальная судьба, как и тысяч других сгинувших в коварной пучине – уцелеть в жесточайшем бою и погибнуть от гневной морской стихии…
– Английские корабли на рейде в Монтевидео. Причем, крейсера уже вышли к островам, сопровождая эсминцы и траулеры. Броненосцы прикрывают лайнеры с пехотой и транспорты с грузами, – Шпее обвел взглядом находящихся в салоне флагмана штабных офицеров и командиров кораблей эскадры. Все собравшиеся молчали, напряженно ожидая решения своего командующего. И оно последовало незамедлительно:
– Сейчас начальник штаба эскадры изложит вам, господа, план предстоящего сражения!
Командир вспомогательного крейсера «Корморан»
капитан-лейтенант фон Эрхардт
Индийский океан
– Еще немного, еще…
Эрхардту казалось, что он сам себя уговаривает. Улыбка на лице закаменела в маску – комедия еще не была окончена, ее требовалось поиграть дальше несколько минут. Единственное, чего сейчас очень боялся капитан-лейтенант, так это, что у кого-то из команды рейдера не выдержат натянутые струной нервы. Но вроде ничего – у всех словно приклеены улыбки, машут руками австралийцам, что-то кричат им радостное на чудовищной смеси из нескольких языков – причем не слышно ни одного немецкого слова. Только напряжение разлилось в воздухе – нельзя допускать морских пехотинцев на борт рейдера, могут учуять фальшь и начнут стрелять. А так бросить в катер гранаты и полоснуть очередью из пулемета. И капитан взмолился всем морским богам, чтобы у боцмана хватило соображения и терпения дождаться того момента, когда с катера бросят швартовы.
– Терпение, парни! Даст тойфель! Пора, – Эрхардт улыбнулся, теперь действительно пора. Он бросил взгляд на «Сидней» – судя по всему там не подозревали, что «мирный купец» сейчас оскалится орудийными клыками. И уже громким голосом скомандовал, подхлестывая офицеров и матросов, разрывая напряжение звонким выкриком:
– Алярм! Камераден, мы сейчас рассчитаемся с убийцей «Эмдена»! Флаг поднять! Торпедами пли! Орудия – фойер! Машинное – полный ход! Дойчланд юбер аллес!
Не успел выкрик «Германия превыше всего» метнуться эхом над пустынной палубой, как «Корморан» за считанные секунды превратился в боевой корабль – с треском свалились деревянные щиты, прикрывавшие уже заряженные орудия, возле которых застыли расчеты. Потребовалось всего несколько секунд и длинные стволы 120 мм пушек уже были наведены на австралийский крейсер. Но еще раньше, без всяких задержек загремели очереди из автоматических пушек – спарка 37 мм зениток, снятых с «Фатерланда», зарычала, всаживая снаряд за снарядом в мостик «Сиднея». Эрликоны, как сторожевые псы захлебываются лаем, полосовали очередями вражеских канониров и матросов, словно застывших статуями на палубе. В бинокль были хорошо видны изумленные лица австралийцев, даже не попытавшихся спрятаться за броневые орудийные щиты.