Козырь Рейха. Дилогия

Романов Герман Иванович

В ангар спустили авиамотор, подлежащий ремонту, а вот искореженный гидросамолет тоже отправился на дно. Но по немецкой педантичности наладили катапульту, абсолютно ненужную ввиду отсутствия самолетов. Залатали трубу, заварили пробоины на надстройке, наладили подачу 150 мм снарядов с одного борта, другую отремонтировать не удалось. Полностью выведенными из строя оказались две спаренные 105 мм зенитные установки, осталась только кормовая. Из восьми 150 мм пушек вышла из строя одна, на других поставили стальные заплаты на пробитые осколками коробчатые щиты. Прибрались согласно орднунгу, кое-что подкрасили.

Одно

плохо – осталось чуть больше трети боеприпасов – две с половиной сотни 11-ти дюймовых снарядов, в основном бронебойных. Полубронебойных тоже в достатке, но почти не имелось фугасных. Последний тип снарядов стал самым расходным и давал наилучшие результаты при поражении почти небронированных корпусов английских крейсеров. Первые два типа пробивали препятствия насквозь и взрывались над морем. Теперь ситуация резко осложнилась, оставалось надеяться, что удастся попасть в машинную установку или в погреба боезапаса, правда, такое везение сродни пресловутому «золотому попаданию».

Вспомогательная артиллерия располагала почти вдвое большим числом снарядов, вот только такая обеспеченность была чисто иллюзорной ввиду отсутствия СУО. Да и главный калибр лишился одного директора, но благодаря «линкорному дублированию» наиболее важных систем, эффективность огня не утрачена. Так что шансы изувечить оппонентов оставались вполне высокими, благодаря высокой выучке артиллеристов. И можно было рассчитывать в ночном бою на радар, который сохранился в целости, только сбились настройки. Не ясно одно – переживет ли эта хрупкая конструкция второй бой, тут только гадать. Но Лангсдорф отчаянно на это надеялся – пусть обзор радиолокацией перекрывал одни лишь носовые углы. У противника, в чем он был сам почему-то уверен, локаторы еще не установили. И этим преимуществом нужно воспользоваться.

– Майн герр, – фрегаттен-капитан Кранке вышел из-за ангара – старший офицер, самая собачья должность на корабле, ни минуты не сидел без дела и тоже совершал обход. – Какие будут замечания?!

– Прекрасно, Вильгельм, для нашего положения вы справляетесь с порученной вам должностью, – Лангсдорф поощрительно улыбнулся и снизил на всякий случай голос. – Особенно «коптильни» пришлись мне по душе, с задумкой сделано. Вельбот жалко, конечно, но надеюсь, мы сами от его подрыва серьезно не пострадаем?

– Никак нет, майн герр, все трижды пересчитано!

– Ваши слова обнадеживают! Пройдитесь еще раз, посмотрите везде, куда заглянете, может, будут недочеты, утром найдем время их исправить. Да, сигнальные флаги заранее подобрали?

– Так точно, майн герр, уже прикрепили к фалам, сигнальщики готовы поднять в любую минуту. Мы даже дважды без шума отрепетировали, команда заранее отобрана. Но сами понимаете…

– Знаю, Кранке, все предусмотреть нельзя, но всегда есть место для импровизации. Разумной, конечно, как и инициатива. И все же еще раз обойдите броненосец, может, что не так.

– Есть!

Старший офицер приложил ладонь к козырьку фуражки и проворно устремился по борту, а Лангсдорф отправился к себе в каюту, где первым делом закурил сигару и уселся в кресле. В кофейнике на столике был сваренный из зерен кофе, его аромат заполнял каюту.

Сейчас за час до полуночи, впервые за эти суматошные дни, на корабле царила тишина. Экипаж, капитально измотанный и схваткой, и бесконечными работами после нее, получил долгожданный отдых. Обычного перед боем напряжения не ощущалась совершенно, настолько все устали от затянувшегося на три дня ремонта. И тем лучше – моряки хорошо отдохнут, выспятся, и мандраж просто не появится, для него не останется места. Нет, волнение присутствовать будет, это неизбежно, но без главного, когда ожидание боя треплет нервы больше, чем сам бой.

Лангсдорф еще раз мысленно прокрутил весь день. Пока все шло хорошо, он даже боялся мысленно произнести это – моряки народ суеверный, и сглазить начатое рискованное дело очень боятся. Майеру удалось внедрить «иуду», который настолько яростно торговался, что сделка чуть не сорвалась. Так что завтра англичане посмотрят пиротехническое шоу с пожаром и сочтут, что не зря заплатили прорву денег. И это хорошо – их команды сейчас в напряжении, ждут боя, а тут раз и… отбой! Все, нет противника, сгорел в неистовом пламени взрыва и пожара. И вскоре увидят идущий полным ходом броненосец – каково будет настроение перед авральным характером поединка? Вот так и надо, с жары на холод и обратно. Сталь не выдерживает порой разницы температур, а тут живые люди, которые хотят увидеть семьи. Надо немного потрепать нервы невозмутимым британцам, слишком они нахраписты, очень опасный противник, дерзкий и умелый.

– Ничего, мы им тоже не подарки с елки!

Он сделал все что мог, и упрекнуть себя не в чем. Если прорыв удастся, то судно снабжения «Альтмарк» будет ждать его броненосец в условленном квадрате, куда уже идет полным ходом. Англичан там нет, так что перехватить танкер не смогут. Лишь бы прорваться, остаться на ходу, вот тогда будет время заполнить погреба – на «Альтмарке» имеется второй боекомплект и запасные торпеды. Ощущение безоружности мигом пройдет, можно попытать судьбу нетривиальным ходом. Но об этом думать еще рано, главное на завтра – это прорыв с боем сразу против трех крейсеров. Невероятная по своей сложности задача, крайне трудная и опасная.

– А кому сейчас легко?

Лангсдорф усмехнулся – русскому крейсеру «Варяг» в Чемульпо было намного хуже, тем не менее, на прорыв пошел. Бой оказался неудачным, но представим иной расклад. У японцев под командой контр-адмирала Уриу осталось бы только три крейсера, причем без грозной «Асамы». Возможен был бы прорыв?! Весьма вероятно, что да – ведь три любых бронепалубных японских крейсера смогли остановить русских с вероятностью фифти-фифти, а на такие шансы можно смело играть!

Глава третья. «Дойчланд юбер аллес»

17 декабря 1939 года

Ла-Плата

Командир броненосца «Адмирал граф Шпее»

капитан 1-го ранга граф фон Лангсдорф

– Да, майн герр, мне кажется, что все население Уругвая собралось проводить нас! Я впервые в жизни вижу столько народа!

Действительно, набережные Монтевидео были до отказа заполнены пестрыми веселящимися толпами празднично одетых людей. Казалось, что сюда из всех трущоб и подвалов, из особняков и дворцов, выплеснулась многоводная человеческая река.