КОЗЫРНОЙ КОРОЛЬ
Шрифт:
Из рукава скользнула в ладонь Колода, и королева-мать по очереди вызвала всех, кого считала почти верными сподвижниками. Один за другим материализовались Бансис, Мандор, Деспил и стремительно дряхлеющий Сухей. Последним появился и встал поодаль могучий граф Муакос.
– Вы знаете, зачем я вас призвала, - негромко проговорила Дара.
– Пришло время решать.
– Я не возражаю, - сообщил Бансис.
– Если королева желает этого - пусть Мефисто умрет. Деспил пробубнил, глядя в пустоту:
– Как говаривал старина Флинт, не болтают только мертвецы.
– Только
– Хороший нирванец - мертвый нирванец, - проскрежетал старческий голос Сухея.
– А герцог Мефисто всегда был хорошим нирванцем. Даже слишком хорошим.
Дара вопросительно поглядела на Мандора. Тот пожал плечами, из которых выросли крылышки нетопыря, и проворчал тоном тоскливого безразличия:
– Мне все равно. Хотя подозреваю, что королева снова допускает ошибку.
– В любом случае лорд Мандор остался в меньшинстве, - резюмировал верховный жрец Храма Змеи.
– Ваше величество, кто приведет приговор в исполнение?
– Разве мы уже вынесли приговор?
– шутливо удивилась торжествующая Дара.
– А разве нет?
– Бансис сверкнул золотыми клыками.
К общему хохоту присоединился даже Мандор. Сияющая от предвкушения мести Дара вдруг вспомнила, что полагается соблюсти видимость приличия и хотя бы сообщить осужденному о скорой казни.
Отряд стражников-монстров приволок из подземелья обвешанного кандалами и гирями нирванского пленника. Голову герцога закрывал плотный черный мешок - тьма не позволяла родичам освободить его посредством козырного контакта.
– Снимите мешок, - разрешила Дара, когда Меф был водворен в клетку.
Если она рассчитывала увидеть искаженное страхом лицо, то просчиталась. Меф был сильно избит, но сохранял спокойствие и приветствовал ее вежливым наклоном головы, после чего быстро оглядел помещение. При этом герцог с непонятной улыбкой задержал взгляд на принявших демоническое обличье олигархах Хаоса и подмигнул Деспилу, который держал его под прицелом арбалета.
– Знакомые места и знакомые лица, - сказал Мефисто почти весело.
– Деспил, я рад видеть тебя живым.
Его поведение показалось Даре вызывающим, и королева прорычала, постаравшись вложить в голос утроенную дозу язвительности:
– Как же ты попался так глупо? Какой-то грязный бандит притащил тебя, словно стреноженную овечку.
Покрытое фингалами лицо Мефа растянулось в жутком подобии легендарно-неотразимой улыбки, а полный ехидства голос промурлыкал:
– Я догадался, что моя королева соскучилась по своему верному подручному.
Никогда не понимавшая юмора Дара злобно прошипела:
– Ты выбрал неподходящее время для шуток.
– Чем же оно неподходящее?
– искренне удивился нирванец.
– Я полагал, меня пригласили, чтобы дать новое задание. Самое время для шуток.
От гнева бледно-лиловое лицо Дары медленно позеленело, а зеленые глаза, наоборот, сделались черными. Тяжело втягивая воздух расширившимися ноздрями, она прошипела, демонстрируя раздвоенный язык:
– Тебя пригласили?
– Выглядело
– Но у тебя всегда было неважно с хорошими манерами. Сказываются тяжелое детство и беспорядочные связи с тупыми солдафонами вроде Бореля и Кадодиса.
Мандор и Бансис невольно улыбнулись. Дара наконец поняла, что пленник издевается, и развеселилась.
– Меф, ты ужасно глуп, - объявила она.
– В общем, ты приговорен к смерти и скоро будешь казнен.
– За что, если не секрет?
– хладнокровно поинтересовался Мефисто.
– Неужели за то, что выполнил приказ избавить твоего сына от конкурентов? Юрт был соперником Мерлина, и я его убрал.
– Ты утомил меня, - сказала Дара.
– Погоди-погоди, - возмутился нирванец.
– Твоя подруга Ясра и ее ублюдочный сынок много лет старались угробить твоего первенца. Тем не менее ты вовсе на них не обиделась и даже сделала обоих своими ближайшими подручными.
– Не ближайшими, - попыталась протестовать Дара.
– И к тому же я послала тийгу, которая должна была охранять Мерлина.
Раздался знаменитый смех, некогда вдохновивший провинциального хормейстера Шарля на создание единственной в его жизни приличной оперы. Впрочем, даже лучшие басы не умели вкладывать в хохот такие издевательские перекаты, сводившие с ума слушателей.
– Ты здорово наладила охрану сына, - откровенно издеваясь, сказал Дьявол, Сын Вампира, Брат Оборотня.
– Послала патологически тупую тийгу, которая даже не поняла, кого надо защищать - Мерлина или Ринальдо. Вдобавок тийга оказалась сексуально озабоченной, влюбилась в Ринальдо и при каждом удобном случае пыталась лечь под него… - Меф причмокнул.
– Кстати, почему ты не поручила мне убрать Ринальдо вместе с его мамашей? Наверное, придерживала эту парочку в резерве на случай, если захочешь все-таки избавиться от старшего сына?
Дара непроизвольно дернулась, словно пленник угадал. Меф мило улыбался. Остальные деликатно притворялись, что пропустили намек мимо ушей. Восстановив маску невозмутимости, Дара приказала:
– Муакос, убей его.
Под аккомпанемент дьявольского хохота граф обнажил меч и шагнул к развеселившемуся нирванцу. В десятке ярдов от клетки Муакос скорчился, будто был пронзен нестерпимой болью, и повалился, громко стукнувшись головой о каменные плиты пола.
– Может, еще кто-нибудь попробует?
– со смехом предложил Мефисто.
Мешая друг другу, Дара, Мандор и Сухей забормотали магические формулы, окружая клетку предохраняющими чарами. Когда колдовская защита приобрела достаточную прочность, Муакос пошевелился и уполз подальше от страшного пленника.
Предусмотрительно отступив за колоннаду, Мандор выставил еще одну завесу из чар, после чего потребовал от остальных сосредоточиться. Он находил в происходившем слишком много иррационального: Мефисто сумел сломить Муакоса, полноправного Повелителя Хаоса, но совсем недавно почти без сопротивления был пленен дикарем из варварского мирка.