КОЗЫРНОЙ КОРОЛЬ
Шрифт:
С тех пор королева-девственница Гиневра довольно успешно правит Авалоном, а лучшие женихи города дважды в год устраивают турниры за право претендовать на руку и сердце Малышки Ги.
– До сих пор наша Ги никого не выбрала… - Джильбер подмигнул.
– Правда, поговаривают, что двум рыцарям изредка удается добиться ее благосклонности, но точно сказать не могу - за ноги не держал.
– Кто эти двое?
– рассеянно осведомился Мефисто.
– Лорд Кармелий из ордена Сердца, Пронзенного Стрелой, и лорд Лонгсворд из ордена Тайного Откровения.
– Понятно.
–
– Скажи мне, проницательный звездочет… Насколько изменилась ваша жизнь после воцарения Гиневры?
– Очень изменилась, мой господин. Когда я был студентом, половина горожан кормилась воровством и нищенством. А теперь поля приносят большой урожай, люди стали богаче, бывшие нищие вновь занялись ремеслом, причем все больше мастерских изготавливают предметы роскоши…
– Погоди, я не совсем о том, - перебил его герцог.
– Не замечал ли ты, что все воспоминания о прежних временах были тусклыми и отрывочными, словно ты не своими глазами видел те события, но знаешь о них с чужих слов?
Астролог широко раскрыл глаза и несколько раз растерянно мотнул давно не чесанной головой. Разумеется, догадка Мефа была верной: это Отражение возродилось из небытия совсем недавно. Та история, которую поведал Джильбер, представляла собой фикцию.
У Авалона просто не могло быть многовековой истории, поскольку город возник из первозданного Хаоса Отражений буквально пять лет назад. Когда сюда явилась Гиневра, у жителей города появилась ложная память о псевдоистории.
В результате произошел синтез нескольких Отражений Авалона. Назовем это место Восстановленным Авалоном.
Но тогда здесь должен быть осколок Силы, куда более мощный, нежели любой принц крови. И если Мементомори действительно вернулся в это Отражение, то его необходимо найти раньше, чем заявится Огненный Ангел. Мементомори должен вернуться к отцу независимо от исхода битвы.
Он задал следующий вопрос, затаив в глубине души безумную отчаянную надежду на скорое возвращение семейной реликвии:
– Джильбер, ты должен знать, где в Авалоне хранится волшебный меч. Наверняка с ним связана целая куча легенд.
– Меч в камне… - с придыханием откликнулся астролог.
– Он хранится в храме Спящего Пращура.
– В камне?
– переспросил Мефисто, которого слишком долгая жизнь научила ничему не удивляться.
– Вполне возможно. Отведи меня туда.
Перемолотив зубами мешок кукурузного зерна и вволю напившись воды из родника, Полумесяц повеселел и порывался рвануть галопом. Мефу приходилось осаживать гигантского жеребца, чтобы указывающий дорогу Джильбер поспел за ними на своем ослике.
Когда показались купола храма, выстроенного на вершине холма в миле от окраины краснокирпичной части города, герцог негромко сказал:
– Часа через два появится мой враг. Скорее всего, я нарежу его, как колбасу, но не исключено, что он нарежет меня. В таком случае можешь оставить себе мой кошелек, а труп предай огню.
– Я буду молиться за вас, господин, - испуганно пролепетал астролог.
– Но если случится худшее - что написать на могильном камне?
– Никаких
Он спрыгнул с коня, бросил поводья Джильберу и быстрым шагом двинулся по лестнице, сложенной из огромных плит черного камня. Одновременно откуда-то со стороны города появилась пышная процессия: конные рыцари в доспехах, украшенные золотом кареты с вензелями, множество слуг на запятках, оруженосцы, герольды. Это сильно напоминало королевский выезд на пикник или охоту, но сейчас Мефисто напрочь забыл все правила придворного этикета. Он направился прямо к вратам святилища, прыгая через три ступеньки, и это очень не понравилось приехавшим из города аристократам.
Рыцарь, чей нагрудный панцирь был украшен эмалевой картинкой - губы, прикрытые пальнем, - громко сказал:
– По-моему, этот мужлан собрался пройти в храм раньше нас. Надо бы его проучить.
– По-моему, этот козел собрался повертеться на моем мече, и я охотно выполню его желание, - добавил другой одетый в броню великан.
На доспехах этого воителя деревенский художник намалевал пышное сердце, из которого торчали оба конца стрелы: с одной стороны - наконечник, а с другой - оперение.
В Мефисто проснулась его дьявольская сущность, истомившаяся за годы, когда он был вынужден обуздывать свой нрав и прислуживать капризной владычице Хаоса. Дьяволы - будь то люди, демоны или Повелители Теней - не терпят непочтительного обращения, не говоря уж о прямом неповиновении, и наказывают невеж предельно безжалостно, с изощренной жестокостью, какая не снилась придурковатому маркизу де Саду. Зачем хитрить или строить запутанные интриги, если можно просто убить тех, кто посмел перейти ему дорогу?
Медленно обнажив Серитойох, Меф бережно положил ножны на каменные ступеньки и повернулся лицом к дворцовой швали, вызывающе осведомившись:
– Кажется, кто-то из этих ублюдков готов дать сатисфакцию герцогу Нирваны?
Аристократы, естественно, не отличались большим умом и охотно полезли на рожон. На первый взгляд Меф не представлялся опасным противником, поэтому оба рыцаря посчитали, что сумеют позабавиться с чужеземцем, пусть даже тот называет себя герцогом. Два долдона в разукрашенных кирасах направились в сторону Мефисто. За спиной хозяев редкой цепью развернулись оруженосцы.
Первым ринулся в атаку бугай с Пальцем Перед Губами - наверняка эта пиктограмма символизировала Тайное Откровение. Рыцарь замахнулся огромным мечом, но Серитойох парировал удар, перерубив вражеский клинок. Ответным выпадом Мефисто пронзил противника, а затем рывком вытащил свое оружие, увеличив размеры раны. Он был уверен в результате, поэтому не стал даже смотреть, как долго будет агонизировать заносчивый хлыщ, и сразу повернулся к другому врагу.
Рыцарь Пронзенного Сердца надвигался, издавая тяжелое пыхтенье и вращая секиру, насаженную на двухметровое древко. Он был очень силен, но тяжел, а потому неповоротлив. Меф легко уклонился от смертоносного лезвия, отпрыгнув в сторону. Едва не потеряв равновесия, рыцарь проскочил мимо, так что старший Сын Вампира оказался у него за спиной-