Крабоид
Шрифт:
Его пальцы крепко стиснули оконечность моего плеча, лицо напряглось и застыло, словно превратилось в камень.
Я понял, что нужно ответить тем же, тоже стиснул, чувствуя, как пальцы легко вминаются в это биологическое образование. Там в глубине сочно захрустели и затрещали, словно веточки кустарника в лесу, суставы и косточки, на которых держится окружающая плоть.
Он вскрикнул, попытался отодвинуться. Я тут же отпустил, он с тихим воем отскочил, из раздавленного плеча брызнули струйки красной жидкости. Плоть
Бросив на меня полный ужаса взгляд, выметнулся из комнаты. Я видел, как пробежал, натыкаясь на стены, к выходу из дома, а на улице добежал до своего автомобиля и ввалился внутрь.
Ксюха пришла быстро, все никак не научусь ориентироваться по их времени, с порога вскрикнула расстроенно:
– Ленка сказала, кто ко мне собирается Камнеед!.. А это такой гад, такой гад… Тебе лучше убраться, пока он не…
– Это такой крупный, – спросил я, – с желтыми волосами?
Она охнула.
– Что? Ты его видел?
– Да.
– Где?
– Приходил, – ответил я. – Сюда.
Она охнула громче.
– Ой-ой… и что сказал?
Я подумал, старательно вспоминая, что он сказал мимикой, телодвижениями, феромонами и хореографическими символами, но лишь пожал плечами.
– Вроде бы ничего особенного… Хотя феромоны выдают некую волнительность…
Они вскрикнула:
– Волнительность?.. Ты это называешь волнительностью?
– Так слышал, – ответил я и указал на экран телевизора. – Оттуда. Хотя феромоны…
– Феромоны? Что за феромоны?
Я спросил запоздало:
– Ты не слышишь запах? Тогда мне почудилось…
Она потянула носом, поморщилась.
– Да, как будто кто-то усрался. И что?
– Это его запах, – ответил я. – Но мне сложно понять этот язык.
Она посмотрела на меня искоса.
– Ты уже острить научился, что ли?
– Нет, – признался я, – просто мне показалось… что запах тоже о чем-то говорит.
Она вскрикнула взволнованно, но уже с заметным облегчением:
– Конечно, запахи говорят! Иначе всякие там олигархи парфюмерии уже милостыню просили бы в метро… Но этот запах… Поверить не могу! Что ты ему сказал? Чего он испугался?
– Ничего, – ответил я чистосердечно.
– А что ты сделал?
– Просто улыбнулся, – сообщил я. – В знак общения.
Она содрогнулась.
– Ну да, меня тоже иногда передергивает, когда вижу твое лицо. Тебе нужно лучше следить за мимикой.
– Это как?
– Как-как, – отрезала она сердито. – Вот так!.. Смотри!
Она начала кривить лицо, диапазон вообще-то невелик, но я запоминал, люди говорят, что важны нюансы, наконец сказал:
– Все запомнил. Теперь поясни, когда в каком случае нужно делать такие вот сокращения лицевых мускулов?
Она передразнила:
– Лицевых мускулов… Кем ты, интересно, был?.. Такие выражения! Вот смотри, если человек тебе нравится, то делаешь вот так… Лицом, понял? Губы вот так, брови сюда, глазами… глазами делай!.. Эх, как-то все равно страшно. Ладно, еще потренируемся, у меня времени много.
– А что такое время?
Она вздохнула.
– Да-а, нам придется начать с сотворения мира…
– А ты знаешь? – спросил я с интересом. – Расскажи!
Они принялась вынимать из большой сумки продукты, без которых эти существа не могут жить, но зачем-то перекладывала в вертикальный белый ящик. Такой точно я видел в доме у девочки, но не понял зачем он, да и сейчас не понял, но явно что-то очень важное, всю еду обязательно размещают там по полочкам, а затем плотно закрывают.
Возможно потому, что там чуть-чуть ниже температура, чем в комнате, для этих хрупких существ это очень важно. И вообще весь этот биологический мир существует в таком узком диапазоне температур, радиации, излучения и всего-всего, что просто невероятно, как возник и тут же не рассыпался снова на элементарные, как здесь говорят, частицы.
Возможно, человек и создает все это вокруг себя, чтобы защититься от чужого для него мира. Тогда кто он? Может быть, в самом деле раковая опухоль, как я уже дважды услышал по их коммуникатору с двигающимися картинками?
Весь биологический мир в близком родстве, все почти одинаковы, только у насекомых по шесть лап, а у тех, кто считается высшими, по четыре, в этом кошечка, которую я снял с дерева, и люди абсолютно одинаковы. У всех по два глаза, все видят и слышат почти одинаково, но эти, что ходят на задних конечностях, все-таки завоевали доминантное положение по всей планете, хотя от остальных не так уж и отличаются.
Из кухни донесся веселый вопль:
– Щас будет обед!.. У меня все на скорую руку, я быстрая, но есть все равно можно!.. Ты на балконе? Смотри, не выпади через перила!
Я кивнул, но вспомнил, что она через стены меня не видит, ответил громко:
– Не выпаду.
Впрочем, выпасть могу, не обратив внимания на эти ограждения, для меня они – как для существ этого мира туман. Пройду насквозь и не замечу, но упасть для меня сложно, воздух такая же материя, как и стены этого дома.
Глава 5
С балкона человеческий муравейник распахнулся во всей красе. В крупных муравейниках бывает по миллиону особей, а здесь не меньше десяти, и хотя люди не настолько специализированные, человеческий род насчитывает от силы миллион лет, а у муравьев прошло миллионов триста, прежде чем одни, что проводят время в подземельях и ухаживают за беспомощными новорожденными особями, начали отличаться от собирающих на поверхности корм, и даже от драчливых особей, с которыми находятся бок-о-бок на поверхности.