Краденая магия. Часть 2
Шрифт:
Тем временем под приветственные крики болельщиков Кутайсов присоединился к зрителям.
— Вторая пара на сегодня! — провозгласил майор, дождавшись, когда аллея освободится. — Молодая графиня Варвара Салтыкова… против молодого князя Владимира Огинского-Зотова!
Если в прошлый раз я дернулся, когда меня и не звали, то сейчас почему-то вовсе не ждал вызова и сдвинулся с места не сразу, пришлось фамильяру меня понукнуть:
«Ну, что же вы, сударь? Вперед, ваш выход!»
Только после этого, сбросив оцепенение, я двинулся вперед. Проходя
Углядев лишь как мелькнул в толпе белобрысый хвост, в который Надя убрала сегодня свои великолепные кудри, я снова посмотрел вперед — и внезапно обнаружил напротив себя не одну, а сразу двух соперниц. Первой, понятно, была Салтыкова, одетая сегодня в ярко-розовое платье с длинной пышной юбкой — наряд, как-то совсем не ассоциировавшийся у меня с дуэльным поединком. Но рядом с молодой графиней стояла еще одна девушка, невысокая и черноволосая, словно для контраста с соседкой облаченная в какую-то нелепую серую хламиду.
«„Бурдюк“», — подсказал мне Фу.
Только после этого я заметил выглядывавшие из-под спадавшей на лоб густой черной челки незнакомки иероглифы холопского клейма.
По спине у меня пробежал неприятный холодок, руки предательски дрогнули. Сама того не подозревая, Салтыкова нанесла мне болезненный удар еще до поединка.
Впрочем, оружие молодая графиня обнажила обоюдоострое. Я вдруг понял, что теперь всяко обязан ее победить — во что бы то ни стало. И дело было уже не в проходном балле — просто некоторые вещи должны наказываться!
«Кстати, а это вообще честно?» — бросил я, взяв себя в руки.
«Правилами сие дозволено. Но, если Салтыкова победит при помощи „бурдюка“, оценку ей немного снизят».
«Не победит!» — буркнул я, занимая позицию для схватки: левым плечом к противнице, правая — основная рабочая — рука за спиной. Другая впереди — среди прочего, ее пальцам предстояло призывать Кривое зрение.
Молодая графиня приняла похожую позу — разве что повернулась ко мне правым боком. К «бурдюку» она пока не прикасалась.
«Хочет начать своей маной, — отметил Фу. — У ней уровень Окольничьего, к слову. Шестой».
«Куда ей против нас, бояр…» — пробормотал я, силясь спрятать за бравадой все же нет-нет да и прорывавшуюся неуверенность.
«Зато по силе она — Стольник. Четвертый уровень против вашего второго, сударь, — не преминул „утешить“ меня фамильяр. — И знает про Зеркало!»
А то я сам не понял, что знает! Конечно же, Воронцова ее предупредила…
— Милостивая государыня, милостивый государь, прошу приступить! — скомандовал в этот момент Алексеев.
Правой рукой я тут же поставил щит — даже не посмотрев, что собирается предпринять моя противница. И правильно сделал — не успели пальцы левой моей руки сложиться в нужную для Кривого зрения фигуру, как я почувствовал удар. Несильный, но не окажись у меня защиты — лететь бы мне наземь, подобно молодому барону фон Врангелю.
Салтыкова тут же повторила атаку — вроде бы уже чуть мощнее, но если и так, то ненамного. Почти сразу ударила в третий раз — снова явно не в полную силу. Надя и Тоётоми на тренировках меня лупили куда безжалостнее!
«Прощупывает, — пояснил мне Фу. — Ну и Зеркала, наверное, опасается».
«Почему оно не срабатывает, кстати? — только тут сообразил я, чего так недостает нашему поединку. — Зеркало? Потому что у меня щит? — предположил затем. — Могу убрать!»
«Щит здесь ни при чем. Зеркало блокирую я».
«Но зачем?!»
«Сами же видите — удары легонькие. Смысл их такие возвращать? Щит молодая графиня тоже держит — все примет он. А мы только потратим ману и раньше времени раскроем свой главный козырь».
«Так она же и так о нем знает!»
«Она до конца не верит. По совету Воронцовой, осторожничает, но в душе сомневается, что одаренный вашего возраста и в самом деле способен использовать Зеркало».
Все это было долго писать и, наверное, не так уж и быстро получится прочесть, в реальности же весь приведенный диалог пронесся у меня в голове разве что за секунду. Которой, впрочем, вполне хватило Салтыковой, чтобы стукнуть меня еще трижды — и последний раз даже весьма чувствительно, а мне — чтобы призвать наконец Кривое зрение. Которое, впрочем, оказалось дважды бесполезным — мало того, что сейчас я и без того отлично понимал, какую технику использует моя противница, так хитрая девица еще и спрятала кисть рабочей руки в складках своей необъятной юбки! А зрение-то у меня было Кривое, а не Сквозное какое-нибудь!
Теперь стало понятно, зачем молодая графиня так вырядилась! Вот уж действительно фига в кармане…
Отменив Кривое зрение — проявившее себя кривым во всем смыслах — я перенес контроль щита на левую руку, а правую сложил в кукиш и ответил на удары Салтыковой парочкой своих — на пределе сил, но, кажется, девицей даже не замеченных. Решив снова сменить тактику, я резко рванулся вперед — в конце концов, никто не говорил, что бить противника можно только магией, кулак тоже сгодится! — однако толком сократить дистанцию у меня не вышло — уже на втором шаге я будто уперся в невидимую стену. Собственно, почему «будто» — в стену, выставленную Салтыковой, и уперся — этакий подвид щита, сам я так пока не умел.
«Сударь, мана уходит, — подсказал мне в этот момент „паук“. — Мы по-прежнему не знаем вашего предела, но запас всяко не бесконечен. А в сей перестрелке вы тратите больше, чем молодая графиня! Намного больше! Плюс у нее в резерве „бурдюк“!»
«По сути есть что сказать?» — буркнул я.
«Нужно как-то вывести противницу из себя. Разозлить или напугать — чтобы она наконец ударила в полную силу — и подставилась под Зеркало».