Краденые латы
Шрифт:
С плачевным концом крестовых походов завершилась целая эпоха, а вместе с нею уходили в прошлое, теряли свое значение, а порою и самый смысл своего существования многие ее порождения, в том числе и рыцарские ордена. Зашаталась и власть римского престола, который покровительствовал этим орденам и опирался на них. На смену идее вселенской теократии шла другая – идея национальных государств, одним из носителей которой и выступил, в частности, французский король Филипп IV Красивый (1285-1314).
У французов это имя, похоже, вызывает сложные ассоциации, как у нас – имя Ивана Грозного. С одной стороны, тешит мысль о национальном величии, с другой – с ужасом вспоминается о жестокости и произволе. Первая мысль имеет тенденцию перевешивать, и неудивительно, что многие французские историки оправдывают Филиппа IV. Из них, очевидно, и складывается то «большинство», на которое теперь ссылается В.Пигалев. И в самом деле, есть чем гордиться: той цели, к которой на протяжении более столетия тщетно стремились германские императоры, Филипп IV достиг одним ударом. Доведя в 1303 году хамскими оскорблениями до кончины папу Бонифация VIII, не ко времени размечтавшегося об эпохе Григория VII или Иннокентия III, Филипп IV загнал пап в Авиньон и превратил их в своих марионеток. После унижения папы разгром папского воинства был со стороны Филиппа IV шагом вполне логичным.
Ордена превращались в анахронизм. Этот момент совершенно правильно понят М.-Л.Бульст-Тиле, которая пишет: «Интернационализм Ордена тамплиеров, тесные связи его магистров с Англией и Арагоном, как мне кажется, оказали решающее влияние на действия короля против ордена. В национальном государстве для рыцарского ордена, который был создан, когда осознавалась общность христианства и его ответственность, – а сознание это исчезло к концу XIII века – не было больше места» [40] . После падения Акры, подчеркивает также Жорж Лизеран, появилось мнение, что орден тамплиеров бесполезен и не нужен [41] . Снова всплыли старые планы объединения орденов – это предлагал сделать еще папа Григорий Х на Лионском соборе в 1274 году, поддерживали эту идею и последующие папы, вплоть до Бонифация VIII и Климента V. Последний Великий Магистр ордена тамплиеров, печально знаменитый Жак де Моле, писал специальную записку против этого объединения, руководствуясь, как полагает Ж.Лизеран, «чисто эгоистическими мотивами» [42] . Нужно, однако, учитывать, что во времена де Моле существенно видоизменилось и содержание идеи объединения: теперь ее поддерживал Филипп IV, намереваясь лично встать во главе объединенных орденов и таким образом прибрать их к своим загребущим рукам. С этой целью Филипп обратился с просьбой принять его в почетные члены Ордена тамплиеров, но де Моле отказал ему на том основании, что Устав ордена запрещает прием царствующих особ [43] . Де Моле разгадал планы Филиппа IV, но своей проницательностью, возможно, как раз и подписал себе смертный приговор.
40
[40] M.L.Bulst. Op. cit., p.348.
41
[41] G.Lizerand. Op. cit., p.11.
42
[42] Ibid., p.11.
43
[43] M.J.Kruk von Poturzyn. Der Process gagen die Tempelutter. Stuttgart, 1963, S.18, 22, 30.
А.Левандовский, стоя целиком на стороне Филиппа IV, пытается подвести под свою позицию марксистский базис и призывает себе на помощь цитату из Ф.Энгельса, согласно которой власть династии Капетингов во Франции «была представительницей порядка в беспорядке, представительницей образующейся нации в противоположность раздроблению на бунтующие вассальные государства». В данном случае эта цитата не вполне уместна, равно как и хромающая на обе ноги историческая параллель А.Левандовского, сравнивающего борьбу Филиппа IV против тамплиеров с борьбой Петра I против стрельцов. Орден тамплиеров имел строго иерархическое, централизованное устройство, отличался сплоченностью и дисциплинированностью, члены его, как писал еще Бернар Клервосский, не следовали собственной воле, а повиновались приказам, так что тамплиеры нимало не напоминали анархическое воинство стрельцов и отнюдь не были «представителями беспорядка». Нет, они тоже представляли порядок, и притом весьма строгий, но, как уже говорилось, отживающий. Новые историки полагают, что орден хотел перенсти свой центр с Кипра во Францию и создать надгосударственную республику, причем по отношению к ней употребляется термин «синархическая» [44] . Такого государства в государстве Филипп IV у себя потерпеть, разумеется, не мог.
44
[44] M.J.Kruk von Poturzyn. Op. cit., p.31, 43.
Существуют и иные версии, касающиеся причин процесса тамплиеров. Так, по мнению С.Г.Лозинского, на мой взгляд, менее верному, чем высказанные выше, «единственным мотивом», которым Филипп IV руководствовался в своей политике по отношению к тамплиерам, была «низкопробная корысть, стремление овладеть чужим богатством. Так действовал он по отношению к евреям, так он и поступил с тамплиерами» [45] . С.Г.Лозинский имеет здесь в виду изгнание евреев из Франции за год до дела тамплиеров. Филипп IV, действительно, нуждался в средствах и пошел для этой цели на порчу монеты, чем заслужил прозвище «Фальшивомонетчика» и вызвал бунт населения в том же 1306 году. На тамплиерах, как и на евреях, было чем поживиться, но вряд ли корысть в данном случае была главным, тем более единственным мотивом, хотя и она, конечно, играла свою роль, особенно после неудачной попытки захватить богатую Фландрию в 1302 году.
45
[45] С.Г.Лозинский. Цит. соч., с.131.
Владения тамплиеров были действительно, весьма обширны. Во всем христианском мире они владели, по данным 1244 года девятью тысячами замков, но это далеко не рекорд: их соперники имели 19 000 замков [46] . Но в области коммерческих операций тамплиеры отличались не меньше, чем на полях битв.
Орден тамплиеров очень рано взял на себя задачу перевода денег с места на место, причем перевод этот часто носил лишь бумажный характер. Построив флот, тамплиеры за приличное вознаграждение переводили паломников из Европы на Восток и обратно. Не брезговали они и спекуляцией, в частности, хлебом. Накопив средства, они занялись ростовщичеством, стали ссужать деньгами знатных пилигримов. Как уже говорилось, в долги к ним в конце крестового похода залез французский король Людовик VII. В чрезвычайных обстоятельствах светские и церковные феодалы отдавали на хранение тамплиерам свои ценности. Так казна короля Филиппа II Августа хранилась в парижском замке Тампль, а управлял ею на протяжении 25 лет казначей ордена Эмар, преемником которого был опять тамплиер Жан де Милли [47] . Английский король Иоанн Безземельный хранил одно время у лондонских тамплиеров свои драгоценности, а позже – и королевскую печать. С 1261 по 1272 год у тамплиеров хранилась английская корона [48] . Людовик IX Святой хранил у тамплиеров не только свою казну, но также образцовый ливр и важнейшие государственные документы, например, оригинал договора с английским королем Генрихом III [49] . Словом, финансовая зависимость французских королей от тамплиеров была давней традицией, насчитывала ко времени Филиппа IV уже добрых полтораста лет, и какие чувства обуревали в связи с этим Филиппа IV вполне понятно.
46
[46] Г.-Ч.Ли. История инквизиции, т.2, с. 327-328.
47
[47] M.L.Bulst. Op. cit., p.128. С.Г.Лозинский. Цит. соч., с. 128.
48
[48] С.Г.Лозинский. Цит. соч., с.121.
49
[49] Там же, с. 120-121; 128.
Задумав недоброе против ордена, французский король нуждался в поводе для открытия военных действий. Исторический прецедент имелся: удар по сепаратизму графов Тулузских был нанесен благодаря крестовому походу против альбигойцев. Но там в самом деле речь шла об искоренении «ереси», а здесь? А здесь, если ереси и не было, то ее нужно было придумать, а чтобы особо не напрягать фантазию, ересью можно было воспользоваться той же самой, тем более, что тамплиеры во время альбигойских войн помогали графу Тулузскому в его борьбе против Симона де Монфора; правда, они руководились при этом не симпатиями к ереси, а примером короля Арагона, Педро Католика, находившегося в родстве с графом Тулузским [50] и погибшего в 1213 году, сражаясь против крестоносцев (!).
50
[50] H.Finke. Op. cit., p. 42-43.
В.Емельянов рассказывает в своей «Десионизации» жуткую детективную историю о том, как осенью 1305 года Филипп IV получил письмо от управляющего своего замка в Лангедоке. Из письма явствовало, что некий Скин де Флориан, осужденный на смерть, просит даровать ему жизнь и готов открыть за это «страшную тайну тамплиеров». Так будто бы закрутилось дело. В.Емельянов в данном случае выдает за истину легенду, имеющую с действительностью мало общего.
Как пишет Г.-Ч.Ли, вся эта история есть плод досужей фантазии [51] . Скин де Флориан, выходец, а точнее, проходимец из Франции, подвизавшийся, между прочим, в палачах, впервые появился со своей «страшной тайной» не у Филиппа IV, а в Лериде, у короля Арагона Хайме II [52] , но тот, памятуя о заслугах тамплиеров в битве за отвоевание Испании от мавров, не оценил по достоинству тоску бродячей собаки, искавшей, какому бы хозяину кого-нибудь продать, и отмахнулся от нее. М.И.Крюк фон Потурцин полагает, что Флориан был подослан знаменитым сподвижником Филиппа IV Г.Ногаре [53] , но книга этого автора носит явно апологетический характер по отношению к тамплиерам, построена на масонской легенде, так что утверждения, содержащиеся в ней, часто сомнительны. Доносчиков во все времена хватало, редко возникала необходимость специально их организовывать, все решало отношение к доносам. В Арагоне донос брезгливо отбросили, зато во Франции он пришелся как нельзя кстати.
51
[51] Г.Ч.Ли. История инквизиции, т.2, с.330.
52
[52] H.Finke, p.111. G.Lizerand, Op. cit., Le dossier…, p.111.
53
[53] M.J.Kruck von Poturzyn. Op. cit., p.36.
До сведения Филиппа IV донос Флориана довели осенью 1305 года. Он немедленно познакомил с этими сведениями новоизбранного папу Клемента V, бывшего ранее епископом Бордо, человека, по словам А.Левандовского, «слабого, корыстолюбивого и склонного к наслаждениям». Серьезной оппозиции «железному королю» такой человек составить, конечно, не мог.
В 1307 году на свидание короля и папы в Пуатье был приглашен последний Великий Магистр тамплиеров Жак де Моле. Он был родом из бургундских дворян, из района города Безансон, занял высшую должность в ордене в 1293 году, а всего в его рядах до своего ареста провел 42 года, участвовал в последних боях за Акру, был магистром Англии. Приглашение застало его на Кипре. Он быстро отправился во Францию и прибыл в Пуатье раньше короля в апреле 1307 года. Вполне вероятно, что папа предупредил де Моле о выдвигаемых Филиппом IV против ордена обвинений в ереси. Но де Моле отнесся к этим обвинениям недостаточно серьезно или был обманут внешним благорасположением короля и его семьи. Еще накануне своего ареста, 12 октября, он присутствовал на погребении жены Карла Валуа.
Наступило 13 октября 1307 года «самый черный день в мировой истории», по выражению немецкого церковного историка Деллингера [54] . В этот день по всей Франции были произведены массовые аресты тамплиеров. В замке Тампль их в тот момент находилось 138, но из них лишь 14 рыцарей [55] , остальные – сервиенты. Всего во Франции, как предполагают, было около двух тысяч тамплиеров и одна-две тысячи вне Франции, в том числе 300-400 в Арагоне, 118 на Кипре и 70 в Провансе, – итого три-четыре тысячи вместе с сервиентами, из них рыцарей – менее тысячи [56] .