Крадущийся кот
Шрифт:
— Бьюкенен был до смерти напуган, хотя, возможно, вам он в этом не признался. Не свовсем обычное убийство.
— Не совсем… обычное? Может, это самоубийство? Молина долго молчала, и это молчание привело к тому,
что Темпл попалась в ловушку и начала выдавать информацию, вместо того, чтобы ее собирать:
— Повешение ведь не очень распространенный способ убийства. Но, с другой стороны, жертву, вроде бы, оглушили, так что это не может быть суицидом…
— Почему? Жертва могла удариться головой, залезая на стул перед тем, как накинуть петлю на крюк. И, кстати, откуда вам известно про рану на голове?
— Кто-то мне сказал…
— Кто?
Темпл очень не любила выдавать своих осведомителей, особенно таких идиотских.
— Саванна Эшли.
— Саванна Эшли?! Да вы, я смотрю, развернули бурную деятельность. Сколько времени вы уже здесь?
— Ну… где-то около часа.
Молина вздохнула и полезла в карман жакета. Темпл никогда не видела, чтобы лейтенант носила сумку. То ничтожное количество косметики, которым она пользовалась, как и разные женские мелочи, наверное, были распиханы по карманам вместе с полицейским жетоном и пистолетом.
Темпл уставилась на простую белую визитку, которую Молина извлекла на свет и протянула ей.
— Позвоните мне, если услышите что-нибудь, чего я, по вашему мнению, не знаю. Это криминальная ситуация, в которую опять вовлечено огромное количество народу, и я не могу позволить себе игнорировать слухи. Но держитесь подальше от расследования, не суйте свой нос, куда не надо.
Молина повернулась, чтобы уйти.
— Подождите, лейтенант! А что именно вы знаете, чтобы я знала, что вы это знаете, и не говорила вам то, что вы знаете, думая, что вы не знаете?
— Это что, еще одно проявление блестящих ораторских способностей мисс Темпл Барр? Вам кто-нибудь говорил, что вы смертельно надоедливы?
— Нет!
— Ну, значит, я буду первой. Ладно. Факты, известные мне, будут в газетах. Много фактов. Но лучше вам, конечно, получить информацию из первых уст, чтобы лишний раз не впутываться в неприятности.
— Может, сядем? — попросила Темпл.
Лейтенант Молина бросила взгляд на туфельки Темпл и покачала головой:
— Убиться можно на таких каблуках.
Потом она подтянула к себе свободный стул и села. Темпл рухнула на соседний. Молина и сидя возвышалась над ней, но, по крайней мере, Темпл больше не чувствовала себя туристом в тени статуи Свободы, задрапированной в темно-синий поплин.
— Я пропустила новости вчера вечером, — призналась она. — Кто эта девушка, которую убили?
Молина вытащила узкий линованный блокнот из бездонного кармана своего жакета и пролистала страницы.
— Выходила на сцену под именем Глинда. Настоящее имя — Дороти Хорват. Стриптизерши говорят, что у нее была внешность, от которой даже мертвец слетел бы с катушек. То, каким образом она умерла, прикончило всю красоту. Родилась четвертого марта тысяча девятьсот шестьдесят третьего года в Таксоне, штат Аризона. Говорила, что ей двадцать шесть, свидетельство о рождении утверждает, что тридцать. Никаких следов семьи, учебы, работы. У таких женщин это в порядке вещей: клубы, переезды — дом для стриптизерш, их большая семья.
— А семейные ссоры в этой большой семье случаются? Молина улыбнулась сжатыми губами и закрыла блокнот:
— Смешно даже спрашивать. Разумеется, случаются. Ссоры из-за мужчин, из-за чаевых, из-за выступлений, из-за костюмов. Эти самые стринги со стразами, на которых она была повешена…
— Как это возможно, лейтенант? — перебила Темпл. — Стринги же такие крохотные, как на них можно повесить?
— Заключенные в тюрьмах умудрялись повеситься на шнурках от ботинок. Стринги прекрасно растягиваются, а большинство сценических стрингов еще и очень крепкие. Они ведь служат зажимом для чаевых, которые зрители засовывают за резинку. Плюс, если стриптизерша на сцене потеряет трусики, она может оказаться в тюрьме за нарушение закона: в некоторых штатах это считается оскорблением общественной морали. Темпл с улыбкой кивнула, соглашаясь:
— Я еще по «Гатри» помню: какими бы воздушными ни выглядели сценические наряды, они сшиты на редкость прочно, чтобы выдержать множество переодеваний. А всякие блестки и стразы пришиваются к незаметной прочной подкладке, типа сетки из конского волоса, выкрашенной в телесный цвет.
Молина ответила молчаливым кивком, по которому Темпл поняла, что лейтенантша прекрасно изучила всю ее подноготную и знает, что она работала пиар-менеджером в театре «Гатри» в Миннеаполисе.
— Это были не простые стринги со стразами, — сказала вдруг Молина.
— А что, есть какая-то разница? Вы, случаем, не проходили ускоренные курсы бурлеска, лейтенант?
— Разница в том, что Глинда выиграла убившие ее трусики на этом самом конкурсе стриптизеров два года назад. Она решила попытать счастья еще раз, и многие тут говорят, что у нее был хороший шанс завоевать вторые Сверкающие Стринги.
— Семья, вы говорите, — медленно сказала Темпл. — Семейные дрязги… Ревность… Ссоры… Кто-то из стриптизерш, возможно, очень не хотел, чтобы Глинда участвовала в конкурсе.
— Вот и не забывайте об этом, когда будете собирать цветочки на этом поле чудес. Держитесь подальше от того, чего не понимаете.
Молина встала и поставила свой стул на его прежнее место, как будто в теперешнем хаосе в зале для приемов кому-нибудь было дело до того, в каком порядке стоят разрозненные стулья. Но вот лейтенанту, похоже, было до этого дело.
Темпл нахмурилась, закусив губу, когда представила, как выглядит повешенный: распухшее, искаженное, синее лицо… Не удивительно, что Бьюкенен схлопотал сердечный приступ, увидев такую картину, особенно после того, как пытался ухлестывать — вот мерзкий крысенок!.. — за этой девушкой.
— Вы же не думаете, что Кроуфорд Бьюкенен мог это сделать, правда? — спросила она в уходящую синюю поплиновую спину.
Дылда лейтенантша обернулась и приостановилась в нескольких метрах от Темпл.
— Кто угодно мог это сделать.
— Кроме меня, — не удержалась Темпл. — На этот раз не я нашла труп!
— Но его нашел Бьюкенен. Ревность — помните, сами же говорили? Допустим, вы хотели получить эту работу. И вы ее получили, не правда ли?
— Эй!.. — Темпл возмущенно вскочила со стула. — Я эту работу не хотела! Мне первой ее предложили, и я отказалась!