Крах 1941 – репрессии ни при чем! «Обезглавил» ли Сталин Красную Армию?
Шрифт:
Огневая подготовка пехоты (а значит, и индивидуальная стрелковая выучка бойца-пехотинца) передовых КВО и БВО была, по оценке их штабов, «низкой» и в первой, «дорепрессионной» половине 1937-го 262.
Зимой 1939/40 г. бойцы-пехотинцы не знали материальную часть стрелкового оружия,но в проверенной на этот счет 2-м отделом Штаба РККА 8-й стрелковой дивизии передового (!) БВО многие красноармейцы не умели разбирать винтовку и даже после трех с лишним месяцев учебы в полковой школе не знали матчасть станкового пулемета и в марте 1935-го. Из двух стрелковых дивизий передового же КВО, от которых сохранилась документация за 1936 год, в одной (45-й) «стрелковое оружие в частях знали плохо» и в том году 263. В обеих стрелковых дивизиях КВО (24-й и 96-й) и в единственном стрелковом
В феврале 1940-го в запасных частях ЛВО приемы стрельбы из винтовок и ручных пулеметовбыли «усвоены плохо и неправильно», но в обеих освещаемых с этой стороны источниками стрелковых дивизиях передового БВО (и в полутерриториальной 37-й, и в «ударной» кадровой 2-й) изготавливаться к стрельбе из винтовки и ДП и производить выстрел плохо умели и в «дорепрессионном» 1936-м. А в ОКДВА весной того года приемами стрельбы из ручного пулемета, как вынужден был подробно доложить даже отчет армии за зимний период обучения 1935/36 учебного года от 17 мая 1936 г., бойцы не владели повсеместно!
В обеих стрелковых дивизиях КВО (24-й и 96-й) и во всех четырех стрелковых полках БВО (109-м, 110-м, 111-м и 156-м), степень владения техникой стрельбы из винтовок и ручных пулеметов в которых в этот период освещают источники, подготовить оружие к стрельбе не умели как следует и в «дорепрессионной» первой половине 1937-го. А 32-я стрелковая дивизия ОКДВА еще в марте 1937-го направляла для поддержки пограничников (т. е. для того, чтобы в любой момент вступить в бой) и такие роты, где часть бойцов не только не знала устройства винтовки, но и вообще не умела стрелять! (Впрочем, бойцы, не умевшие даже зарядить винтовку, еще в момент начала чистки РККА имелись и в одном из четырех названных выше полков БВО – 109-м…)
Ручные пулеметчики проверенных в феврале 1940-го запасных частей не умели «использовать упоры» (без чего прицельная стрельба очередями из ручного пулемета становится невозможной), но весной «дорепрессионного» 1936-го правильно устанавливать эти упоры (сошки) не умели во всей ОКДВА. В одном из двух стрелковых полков БВО (109-го и 110-го), о владении техникой стрельбы из ручных пулеметов в которых в этот период сохранились сведения, пользоваться упором не умели и «дорепрессионной» зимой 1937-го, а в оказавшемся летом 1937-го в зоне пограничного конфликта на Амуре 18-м стрелковом корпусе ОКДВА – еще и к этому времени…
В феврале 1940-го в запасных частях ЛВО станковые пулеметчики «технике стрельбы» были «обучены плохо» – но весной «дорепрессионного» 1935-го в умении работать на станковых пулеметах«отставали» и бойцы кадровой и приграничной (!) 96-й стрелковой дивизии передового (!) УВО/КВО, а в 23-м стрелковом полку 8-й стрелковой дивизии передового же БВО «элементарными навыками» обращения с «максимом» не владели даже проучившиеся три с половиной месяца в полковой школе 265 (которая по определению должна была прививать более прочные навыки, чем запасной полк).
В «дорепрессионном» же 1936-м навыками стрельбы из станкового пулемета бойцы плохо владели и в обеих освещаемых с этой стороны источниками стрелковых дивизиях БВО (и в том числе в элитной 2-й!), и во всех проверенных на этот счет стрелковых дивизиях ОКДВА (в 21-й, 26-й, 32-й, 39-й, 40-й и 59-й)…
В обеих стрелковых дивизиях КВО (24-й и 96-й) и в единственном стрелковом полку БВО (109-м), степень овладения техникой стрельбы из станкового пулемета в которых в этот период освещают источники, бойцы не умели подготовить «максим» к стрельбе еще и накануне, и в момент начала чистки РККА, в июне – середине июля 1937-го…
А у бойцов-пехотинцев ОКДВА, как отмечалось в составленной штабом этой армии справке о состоянии ее боевой подготовки к 15 июля 1937 г., к моменту начала массовых репрессий «нетвердыми» и «поверхностными» были «основные практические навыки при стрельбе» из всех видов стрелкового оружия! 266
Неумение наблюдать за полем боя и отыскивать целив советской пехоте также было распространено и в 1935-м (из 6 стрелковых дивизий УВО/КВО, БВО и ОКДВА, материалы весенне-летних проверок выучки которых сохранились, оно было выявлено в двух – 21-й и 51-й, и еще осенью им отличалась пехота всей Приморской группы и 34-й стрелковой дивизии Приамурской группы ОКДВА). В ОКДВА «к самостоятельному, инициативному решению огневых задач» боец не был готов и в мае 1936-го, а в КВО – как можно заключить даже из не склонного признавать свои провалы годового отчета этого округа от 4 октября 1936 г. – «вполне сознательного и самостоятельного стрелка» не удалось «воспитать» и к осени этого года 267. А к моменту начала массовых репрессий, как мы уже видели из директивного письма А.И. Егорова от 27 июня 1937 г., «твердых навыков» в наблюдении за полем боя, выборе места для стрельбы «и проч.» пехотинцы не имели во всей Красной Армии 268.
Как мы уже показали в главе 4, уровень выучки бойцов-пехотинцев запасатоже был низким еще до чистки РККА.
Сведений о выучке бойцов-танкистов и танковых подразделений в опубликованных источниках и литературе очень мало. Известно (по-видимому, из отчетов соответствующих соединений об участии их в финской кампании), что личный состав 1-й и 34-й легкотанковых бригад к началу войны был подготовлен хорошо и что «особенно хорошо были обучены» механики-водители 1-й бригады 269. Тем не менее, отметил приказ наркома обороны № 120, танки «имели ряд недочетов в своей боевой выучке, особенно в вопросах взаимодействия с пехотой и обеспечения ее успеха в бою». Вне всякого сомнения, к танкистам относится и другое замечание того же приказа: «Во всех родах особенно плохо была поставлена служба наблюдения» 270. «[…] Когда я расспрашивал десятки экипажей, – свидетельствовал в декабре 1940-го бывший начальник танковых войск 7-й армии генерал-майор танковых войск Б.Г. Вершинин, – что они видели на поле боя и где располагались огневые точки противника, они не могли этого сказать. Попал снаряд, загорелся танк, а откуда стреляно, они не могли сказать» 271.
Но даже если отчеты двух бригади преувеличили степень выучки своих танкистов, регресса по сравнению с «дорепрессионным» временем (когда 1-я легкотанковая была еще 19-й механизированной бригадой 7-го механизированного корпуса ЛВО, а 34-я легкотанковая – 14-й механизированной бригадой 5-го механизированного корпуса МВО) мы все равно не обнаружим. В декабре «дорепрессионного» 1934-го выучка экипажей 19-й мехбригады была откровенно неудовлетворительной: как явствует из приказа наркома обороны № 027 от 19 февраля 1935 г., механики-водители там не умели сноровисто садиться в свой БТ-2 или БТ-5 и покидать его, а командиры башен – чистить и ухаживать за пушками, пулеметами и оптическими прицелами и загружать в танк снаряды и пулеметные магазины так, чтобы не покорежить боеукладку. Проверка боевой подготовки 7-го мехкорпуса, осуществленная 8—11 августа 1935 г., показала, что состояние вооружения в 19-й улучшилось, а «мехводители» работали четко и танком вполне владели – но, как мы видели по отчетам, не хуже было и в ноябре 1939-го. В реальности могло быть и хуже, но уж никак не хуже, чем к июню «дорепрессионного» же 1936-го, когда танки всего 7-го мехкорпуса московские инспектора нашли в «неудовлетворительном» состоянии 272. В этом не могло не быть вины тех, кто их водил и обслуживал, значит, механики-водители 19-й мехбригады никак не могли тогда быть обучены «особенно хорошо»…
Что же до подготовленности экипажей 14-й мехбригады, то в 1936 г. 14-я не только попала (вместе со всем своим 5-м мехкорпусом) в тот же приказ наркома № 0160 от 13 ноября, что и 19-я (ибо тоже довела к июню свои БТ-2 и БТ-5 до «неудовлетворительного» состояния), но и действовала на сентябрьских маневрах МВО так, что К.Е. Ворошилов «дал низкую оценку подготовленности 5-го м[еханизированного] к[орпуса] и особенно 14-й м[еханизированной] б[ригады]». Могла ли выучка ее тогдашних экипажей быть «хорошей», если на 1 октября 1936 г. учебный батальон бригады (готовивший для нее механиков-водителей и командиров башен) учебную программу по парковой службе выполнил лишь на 64,7 %, по огневой подготовке – на 52,8 %, по технической – на 48,1 %, а по тактической – на 10,5 %? 273