Крах одной карьеры
Шрифт:
— Ничего. Вы и так с честью отстояли позицию школы уважаемого Евгения Павловича. Вы сейчас куда?
— Сам не знаю. Хочется просто пройтись.
— Разрешите я с вами… пройдусь?
— Пожалуйста.
Они молча спустились на Крещатик и долго шли, думая, с чего начать беседу. Неожиданно Травински придержал Кушнира за руку:
— Присядем, Валерий…
Кушнир покорно опустился на широкую скамейку и закурил.
— Знаете, — Травински задумчиво ковырял прутиком землю. — Мне кажется,
— Это просто зависть и происки! — Кушнир повернулся к собеседнику. — «Чистота эксперимента… неточность модели…». — Он передразнил взъерошенного парня. — Пустобрехи! Ума ни грамма, а Водолагин их за уши тащит, лишь бы «ученики» были…
Травински с интересом посмотрел на красное от злости лицо Кушнира, чуть улыбнулся:
— Это ваша обида говорит.
— Да причем тут обида! Просто противно становится…
— А вы знаете, — голос Травински вдруг стал тихим, и он задумчиво помолчал, — я бы мог вам помочь.
— Как? — удивился Валерий.
— Хотите, журнал опубликует ваш доклад на симпозиуме? Это псцдержит ваши позиции.
Кушнир вопросительно посмотрел на Травински. Тот спокойно выдержал взгляд и положил руку на плечо Валерия.
— Свое научное кредо надо защищать, юноша, — Травински покровительственно улыбнулся. — Ну так как? Согласны? По глазам вижу, что согласны. Вот и отлично. Скажу вам больше: я еще вчера связался с редакцией по телефону, и мой шеф просил заказать вам статью!
— Так мне ее надо будет писать?
— Зачем? Дайте мне ваш доклад, а я его отредактирую. С вашим портретом пойдет. В рубрике «Молодые ученые размышляют». Кстати, это вас поддержит и материально: у нас большие гонорары.
Кушнир невольно посмотрел на свой костюм и перевел взгляд на темно-серую тройку Травински.
— Это я в Париже покупал, — Травински устало потер виски. — Никак не могу здесь акклиматизироваться. Старею. Да, Валерий, а что это за молодой человек к вам подходил, когда я вчера от вас отошел? В светлом костюме, плотный такой…
— А… Это ученый, тоже участник симпозиума, только по другой секции. На пятом этаже живет в «Украине». Я на седьмом, а он на пятом. Мы с ним как-то завтракали вместе в кафетерии. Хороший мужик.
— Вот как, — Травински вздохнул. Открыл фотоаппарат. — Вы не возражаете, если я вас для журнала сфотографирую? Примите какую-нибудь не тривиальную позу.
Валерий положил ногу на ногу и, расстегнув пиджак, замер, подперев левой рукой голову…
Прощаясь, Травински чуть придержал руку Кушнира в своей:
— Да, Валерий, вы не говорите вашему знакомому, что мы с вами встречались и… договорились кое о чем. Знаете, я один, а желающих напечататься в нашем журнале очень много.
— Да что вы, — Кушнир вспыхнул, — конечно, не скажу.
— Вот и отлично. Ну, до завтра.
Войдя в холл гостиницы, Валерий сразу же увидел Андрея, который покупал в киоске газеты.
— Ну, как прошла секция? — поинтересовался тот, просматривая «Правду». — «Бой быков» был?
— Еще какой! Но я стоял насмерть.
— Мне говорили ребята из Уральского центра. Последнее слово за тобой осталось..
— Еще бы, — фыркнул Кушнир, — говорить можно много, а вот аргументировать может далеко не каждый.
— Что ж, с тебя причитается, — Андрей весело посмотрел на Кушнира.
— А я и не отказываюсь. Пойдем по молочному коктейлю вмажем?
— Пойдем, — Андрей сложил газету. — Для аппетита. Андрей глотнул приятный напиток.
— А этот американец тоже был на заседании? Кушнир с интересом посмотрел на Кудряшова:
— Слушай, вы что, сговорились? Ты про него спрашиваешь, а он про тебя.
— Про меня? — Андрей поставил бокал на стойку. — Ты шутишь?
— Что я, ненормальный? Прямо так и спросил: «Что за молодой человек?» Ну а я ему: «Сосед и тоже участник, только в другой секции работает».
— Что ему от меня надо? — Андрей, не отвечая, пожал плечами. — Псих какой-то… Ну да шут с ним…
Вечером Кушнир долго не мог заснуть. Он ворочался в постели, несколько раз вставал и выходил на балкон. Под его ногами лежал пустынный Крещатик, пролетали по широкому проспекту машины. А он стоял и думал о предложении Травински и о том, что, наверное, Мездриковский будет доволен, а он, Кушнир, утрет нос Гилярову и его компании…
Когда Росляков надевал очки и, читая документы, как-то странно опускал их на кончик носа, то становился похож на старого бухгалтера, изучающего финансовый отчет.
— Ты покури пока, — он глянул поверх роговой оправы на Андрея, — я сейчас…
Кудряшов прямо с поезда направился в управление. Оттуда позвонил жене. А потом его вызвал Росляков, и теперь Андрей сидел перед ним.
Наконец полковник дочитал сводку.
— Ну как съездил, боец? — Странная улыбка скользнула по его губам.
— Докладывать или отчет написать?
— Давай пока на словах. Было что-нибудь интересное?
— Наш «подопечный» вел себя спокойно. Встреч, которые бы вызвали наше любопытство, у него не было. Обычная журналистская работа. По вечерам сидел в номере гостиницы, один раз был в оперном театре. И, пожалуй, все…