Кракатит
Шрифт:
— …Не знаю точно, — презрительно процедил лорд.
— Карсон, — обратился Прокоп к инженеру, — кто этот джентльмен?
— Конкурент, — с горьким юмором ответил тот. — Именно он пытался заманить меня в разные места с помощью подметных писем. Вероятно, ему хотелось познакомить меня с очень милыми людьми.
— Со здешней военной полицией, если угодно, — проворчал сэр Реджиналд.
Инженер Карсон злобно блеснул глазами и предостерегающе кашлянул: об этом — ни звука! Иначе…
— Не желают ли господа еше что-нибудь объяснить друг другу? — ухмыльнулся Прокоп,
— Нет, больше мне нечего объяснять, — с достоинством молвил сэр Реджиналд; до сих пор он не удостаивал другого Карсона даже взглядом.
— Тогда вот что, — заговорил Прокоп. — Во-первых, благодарю за визит. Во-вторых, я очень рад, что кракатит находится в хороших руках, то есть в моих собственных, ибо если бы у вас была хоть малейшая надежда заполучить его другим способом, вряд ли вас так интересовала бы моя особа — правильно? Я вам весьма обязан за эту невольную информацию.
— Погодите торжествовать, — буркнул Карсон. — Остается еще…
— …он? — договорил Прокоп, указывая на сэра Реджиналда.
Карсон отрицательно покачал головой.
— Еще чего! Но — неизвестный третий.
Прокоп почти оскорбился:
— Простите, уж не думаете ли вы, что я верю хоть чему-нибудь из ваших вчерашних россказней?
Карсон с сожалением пожал плечами:
— Что ж, как вам угодно.
— Далее, в-третьих, — породолжал Прокоп, — я попрошу вас сообщить мне, где сейчас Томеш.
— Но я ведь говорил вам, что не имею права… — вскочил Карсон. — Приезжайте в Балттин и узнаете.
— Тогда вы, сударь, — повернулся Прокоп к сэру Реджиналду.
— Beg your pardbn, — произнес длинный джентльмен, — но это я пока оставлю при себе.
— Тогда, в-четвертых, я убедительно прошу вас не съесть друг друга, потому что пойду…
— …в полицию, — догадался сэр Реджиналд. — Очень правильно сделаете.
— Я счастлив, что вы одобряете это. И прошу прощения за то, что на это время я вас тут запру.
— О, пожалуйста, — вежливо согласился лорд, в то время как Карсон попытался бурно протестовать.
С большим облегчением Прокоп запер за собой дверь да еще приставил к ней двух коридорных, после чего бросился в ближайший участок, так как счел нужным сообщить в полицию кое-какие сведения. Однако задача оказалась не из легких; он не мог обвинить обоих иностранцев ни в краже серебряных ложек, ни в игре в макао [28] , и ему стоило большого труда преодолеть колебания полицейского чиновника, который, видимо, принял его за умалишенного. Наконец, — скорее всего для того, чтобы Прокоп отвязался, — чиновник послал с ним агента в штатском, личность весьма потрепанную и молчаливую. В отеле они нашли обоих коридорных, которые мужественно стояли на посту, окруженные взволнованным персоналом. Прокоп открыл дверь ключом, и агент, фыркнув носом, спокойно вошел в номер, словно явился купить упряжь для лошади. Номер был пуст.
28
Стр. 117. Макао — азартная карточная игра.
Оба Карсона исчезли.
Молчаливая личность бросила беглый взгляд на комнату и двинулась прямиком к ванной, о которой Прокоп совершенно забыл. Окно ванной, выходящее во внутренний дворик, оказалось распахнутым настежь, а на противоположной стене выбито окошко уборной. Молчаливая личность направилась к уборной. Дверь выходила в другой коридор; она была заперта, а ключ исчез. Агент повозился с отмычкой и открыл уборную; в ней — никого, только на сиденье унитаза видны следы ног. Молчаливая личность все снова заперла и заявила, что пришлет сюда комиссара.
Полицейский комиссар, человечек очень подвижный, известный криминалист, явился довольно скоро; добрых два часа он терзал Прокопа, желая во что бы то ни стало узнать, какие дела были у него с обоими иностранцами; похоже было, что комиссару очень хочется арестовать хотя бы Прокопа, который то и дело страшно противоречил сам себе, давая показания о своих отношениях с обоими Карсонами. Затем комиссар подверг допросу швейцара и коридорных и настоятельно попросил Прокопа явиться в шесть часов в полицейское управление; а до той поры не рекомендовал ему выходить из отеля.
Остаток дня Прокоп провел, бегая по комнате и с ужасом думая, что вероятнее всего будет арестован; ибо какие же может он дать объяснения, если твердо решил молчать о кракатите? Черт знает, сколько времени продлится предварительное заключение, и вот, вместо того чтобы искать ту, незнакомку в вуали…
Глаза Прокопа наполнились слезами; он чувствовал себя слабым и размагниченным до того, что стыдился самого себя. Около шести часов он, однако, собрал все свое мужество и отправился в полицейское управление.
Его тотчас ввели в комнату с толстыми коврами, кожаными креслами и большим сигарным ящиком (это был кабинет начальника полиции). За письменным столом Прокоп увидел огромную спину — спину боксера; эта спина, склоненная над бумагами, сразу пробудила в нем страх и покорность.
— Садитесь, пан инженер, — приветливо сказала спина, промакнула что-то и повернулась к Прокопу, показав не менее монументальное лицо, прочно посаженное на бычью шею. Этот могучий господин с секунду изучал Прокопа, затем сказал: — Пан инженер, я не стану принуждать вас рассказывать мне о том, что вы — конечно, по веским причинам — хотите оставить в тайне. Мне известна ваша работа. Полагаю, что и в этом случае речь шла об одной из ваших взрывчаток.
— Да.
— Вероятно, она имеет крупное значение… скажем, оборонного характера.
— Да.
Мощный господин поднялся, протянув руку Прокопу.
— Я только хотел поблагодарить вас, пан инженер, за то, что вы не продали ее иностранным агентам.
— И это все? — с облегчением вздохнул Прокоп.
— Да.
— Их поймали? — вырвалось у инженера.
— Зачем? — улыбнулся начальник полиции. — У нас нет на это права. Поскольку дело касается только вашей личной тайны, а не тайны нашей армии…