Крампус - Демон Рождества
Шрифт:
— Отпусти моих сестер, грязная тварь!
Прорычала она над самым ухом Кристины и девушка почувствовала, как тонкой кожи на горле коснулся обжигающий своей остротой металл.
— Отпусти сейчас же и сражайся на равных, если так хочешь справедливости!
Крампус перестал хохотать, но кривая ухмылка не исчезла с его губ.
Изгибаясь всем телом, чтобы хоть немного отклониться от опасного острия, Кристина поймала взгляд демона и нервно вздохнула. В голове ее в тот миг отчетливо проскользнула мысль о том, что ее смерть вряд ли напугает Крампуса, ведь он знает, что она переродится вновь, а вот шанс вернуть свое может ему вновь и не предоставиться.
Тем не менее рогатый, разочарованно фыркнув, ослабил хватку — Верения и Селестина судорожно вздохнули и перестали трястись, хоть по-прежнему остались болтаться в воздухе.
— Что ты знаешь о справедливости, ведьма, чтобы предлагать мне такую сделку? — Крампус покачал головой, заставив колокольчики на своем ошейнике тонко звякнуть в такт. — Ты лишила меня всего, ради того, чего не достойна. Ты год за годом губишь дюжину невинных жизней, ради того, что не стоит даже одной! А мир меж тем гибнет в огне из-за тех, кто должен был покинуть его навсегда, оказавшись в моем мешке по справедливости…
— Да что ты знаешь обо мне!
Кайла вдруг сорвалась на крик, заставив Кристину зажмуриться и замереть от очередного укуса холодной стали. Нож, приставленный к ее горлу, дернулся, нанеся еще один опасный порез. Горячая алая капля побежала по груди девушки и ниже, заставляя ее холодеть от страха.
— Ты думаешь я делала все это для себя? Посмотри на меня! — женщина нетерпеливо качнулась вперед, но не переступила защитной черты, — Разве тот, кто желает вечной жизни, захочет проживать ее в таком теле? Я разваливаюсь! Я отказываю себе во всем, чтобы все было у них! Тех сил, что дает твой мешок за дюжину жертв, едва ли хватает, чтобы нам троим прожить еще год!
Кайла тревожным, полным слез взглядом, окинула своих сестер.
— Я стольких потеряла… Я поклялась матери, что защищу сестер во что бы то ни стало! Я больше не могла, понимаешь? Расставаться с ними, терять последнее, что у меня осталось…
— Смерть — естественная часть жизни…
— Заткнись! Уж точно не тебе, бессмертному, рассуждать о том, что естественно!
Крампус тяжело вздохнул.
— Все смертны, Аглая. Даже я.
Та же в ответ зло расхохоталась.
— Вот только не надо лгать!
— Я не лгу. У каждого существа в этом мире есть свой срок и своя задача. И срок никогда не выходит раньше, чем задача будет выполнена. Я живу так долго только потому, что до завершения моего дела еще очень-очень много лет… но для чего живешь ты?
— Разве не ясно? Чтобы мои сестры никогда не узнали, что такое смерть и тлен! Я живу ради любви к ним!
Крампус грустно улыбнулся.
— А для чего тогда живут они?
Его тяжелый взгляд скользнул по висящим в воздухе девушкам. Демон на миг прикрыл глаза и, словно хищный зверь, втянул воздух, принюхиваясь.
— Алкоголь и что похуже… игры чужими жизнями, разврат и много-много злости… Твои сестренки очень… очень плохие девочки, да? Аглая? Если ты живешь ради своей сумасшедшей безграничной любви к ним, то ради чего живут они? Ведь твои сестры… — Крампус вновь потянул носом, — не любят тебя. Только боятся, что ты разозлишься и испортишь им все веселье. И даже больше… за эту власть над собой они тебя ненавидят.
— Заткнись… заткнись!
Взревела Кайла и сильнее прижала к себе Кристину.
Девушка испуганно всхлипнула и поймала взгляд Крампуса.
«Что ты делаешь? Зачем злишь ее? Ты ведь все это специально, да?»
В темных глазах рогатого, словно в ответ на ее вопрос, вспыхнули лукавые огоньки. Демон усмехнулся по-своему, озорной, мальчишеской улыбкой, и лишь на короткий миг опустил взгляд к ногам Кристины, сделав вид, будто разглядывает ее наготу.
И девушка вслед за ним тоже опустила взгляд. Босыми пятками она стояла прямо на границе мелового круга, ограничивавшего узор пентаграммы. И понимание того, чего же он хочет от нее, яркой вспышкой озарило ее сознание.
— Что ты можешь знать… — причитала Кайла, словно успокаивая себя, — глупый, старый, некчемный… бесплотный дух, всеми забытый и покинутый!
Жмурясь от ее горячего дыхания, сдувающего волосы девушки ей в глаза, Кристина стала аккуратно, медленно тереть голой пяткой по полу. Там, где проходила меловая линия круга. Кайла же не замечала этого. Она не унималась, только распалялась все больше и больше, стремясь свой речью ни то оскорбить Крампуса, ни то вразумить.
— Смотри! Даже твоя ненаглядная Берта знать тебя не знает и узнавать не хочет! Ты же видишь это да? Ты же чувствуешь? Не ты дорог ей, а тот мальчишка! Разглагольствуешь мне тут о справедливости, о душе, а сам? Что ты с ним сделал? Почему не отпускаешь бедолагу туда, где всем умершим место? А я скажу тебе почему. Потому что тебе так удобно! Потому что ты так хочешь, и ничто и никто не заботят тебя в этом мире больше, чем ты сам и твое собственное благополучие! Паршивый лицемер, вот кто ты, Крампус!
И только она произнесла это, как демон, почувствовавший рассыпавшийся меж ними барьер, с почти звериным рыком отбросил в стороны ведьм и бросился прямиком к Кайле.
— Дрянь… — сквозь зубы прорычала та.
И, прежде чем Крампус смел ее с места своей исполинской силой, отбросила от себя Кристину.
Внезапная, ослепительная вспышка боли словно оглушила девушку. Кристина повалилась на пол, не понимая, что происходит. Где-то позади нее сцепились в схватке демон и старая ведьма, кулаками и магией пытавшиеся одержать верх друг над другом, но все это было словно не здесь, не рядом. Все звуки для Кристины словно оглохли, а краски мира потускнели — их вытеснило одно единственное чувство. Боль.
Дрожащей рукой девушка прикоснулась к ее источнику. Теплая костяная рукоятка ножа торчала из ее бока. Теплой она была из-за заливавшей ее крови… та неприрывным потоком струилась из раны в теле Кристины, и вместе с ней из девушки словно утекала сама жизнь.
— К… Крампус…
Его имя сорвалось с губ беззвучным шепотом, но он услышал. Обернулся к ней и пропустил удар. Темный, как беззвездная полночь, сгусток магической энергии, ударил емону в грудь, сбив с ног и протащив по полу до самого камина.