Крапленая
Шрифт:
Подождав, пока они отъедут – скорее всего Ломов повез отца к врачу – Катя подошла к подъезду, делая вид, что копается в сумочке. Как на зло, никто не появлялся у снабженной домофоном двери. Наконец, она услышала глухие шаги, приближавшиеся изнутри, и к тому моменту, когда дверь распахнулась, сделала вид, что тянется к домофону. Молоденькая девушка, выпорхнув из подъезда, придержала для нее дверь, скользнув по незнакомке равнодушно-рассеянным взглядом. Катя улыбнулась ей, как улыбаются соседям, и скользнула в подъезд.
На стене, у почтовых ящиков был прикреплен металлический лист со списком жильцов. Зайцев И.Е., согласно списку, проживал в квартире № 66. Катя не сомневалась, что все отлично запомнила, но, на всякий случай, аккуратно записала адрес в блокнот, а затем проехала на лифте до последнего этажа и, спускаясь пешком, выяснила, что интересующая ее квартира находится на четвертом этаже.
Постояв перед дверью, она нажала на звонок. Сначала за дверью было тихо, потом послышались шаркающие шаги и надтреснутый женский голос спросил:
– Кто там?
– Простите, Звягинцева Марина здесь живет? – Катя назвала первое, пришедшее ей на ум имя.
– Нет тут никаких Звягинцевых, - ответили ей сердито.
– Извините. – И, чтобы ее не изучали в глазок, она сбежала вниз по лестнице.
Скоро Катя узнала, что казино – самая постоянная, самая большая страсть Ломова. Два раза в неделю – по субботам и средам, как правило в сопровождении любовницы, он заходил поздно вечером в одно и то же казино под названием «А вдруг!» и выходил оттуда только под утро. Кате не составило труда навести справки и о его новой пассии – через его электронную переписку и просто следя за их перемещениями в свободное от работы время. Она узнала, что особу эту зовут Алефтиной Сурковой, что ей 27 лет, что она манекенщица, рвущаяся сниматься в кино, что она коренная москвичка, живущая отдельно от родителей на квартире, которую купил для нее Ломов.
Катя заглянула в свой блокнот-дневник. Четверг. У Ломова днем совещание, после которого он на несколько часов смоется к своей Алефтине. Затем до девяти проторчит в офисе, откуда прямиком направится домой, сытый и виноватый, коротать остаток дня в кругу семьи.
Она выбрала из гардероба дорогое летнее платье от Валентина, сумочку и туфли «Гермес Г.», на шею повязала воздушный шарфик расцветки «Сафари», а волосы прихватила гранатовой заколкой. Но драгоценности надевать не решилась. Зачем дразнить московскую шпану. Подкатив к облюбованному Ломовым казино с его многообещающим, искрящимся бегущими цветными огнями «А вдруг!», она остановила свою «Ауди» у самого подъезда и гарцующей походкой вошла в зал, заполненный рядами игральных автоматов. Взгляды работников казино, сопро-вождавшие ее через стекло уже от машины, тут же приклеились к состоятельной, незнакомой особе, зорко и подозрительно следя за каждым ее движением. Они напоминали ей псов, которые только ждали команды, чтобы наброситься на нее.
В этот час посетителей в казино было совсем немного, каких-нибудь несколько человек, на что Катя и рассчитывала. Она неспеша прошлась вдоль аппаратов, изучая их красочные экраны и испытывая терпение соглядатаев, затем обернулась к последним, остановив свой выбор на самом симпатичном, и поманила его темно- бордовым, накладным ноготком.
Тот тотчас подскочил к ней:
– Слушаю вас, сударыня.
– Как тебя зовут?
– Виктор. К вашим услугам.
– Я хотела бы поразвлечься здесь пару часиков.
– Сожалею, сударыня, но наше казино, в некотором роде, заведение закрытое. Нас посещают только члены клуба.
– Так примите меня в свой клуб.
– Право, не знаю, как вам получше объяснить. Для этого вы, скажем, должны быть как минимум хозяйкой собственного бизнеса...
– Мальчик мой, у меня их целых три. Только не здесь, а в Париже. Вас это устроит?
– Для иностранки вы слишком хорошо говорите по-русски, - без лишней застенчивости выказал недоверие Виктор.
– А тебе хотелось бы, чтобы я разговаривала с тобой по-французски? – переходя на французский, с иронией спросила Катя. – Я – эмигрантка, мон шер ами, увы, как многие бывшие россияне. Но в Москву по делам бизнеса наведываюсь частенько. И в свободное от дел время желала бы найти себе приятное место для развлечений. Впрочем, если я не соответствую вашему заведению, мне будет совсем несложно подыскать что-нибудь другое.
– Не обижайтесь, ради Бога! Подождите одну минутку, я переговорю с шефом.
Молодой человек скрылся за какой-то дверью минут на десять. Катя со скучающим видом стояла у окна, разглядывая прохожих. Наконец, он появился в сопровождении хозяина – беспородного, совсем еще молодого, но успевшего обзавестись округлым брюшком и надменным видом субъекта.
Едва кивнув Кате, он сказал:
– Мой работник передал мне ваши пожелания, мадемуазель...?
– Swab. Cindy Swab, - подсказала гостья.
– Пожалуй я мог бы пойти вам навстречу, - окидывая оценивающим взглядом ее туалет, изрек хозяин казино.
– Но для этого вам надо вступить в наш клуб с выполнением соответствующих формальностей.
– Нет возражений.
– Хорошо. Могу я ознакомиться с вашим ID?
Щелкнув замочком висевшей на ее плече 300-долларовой сумочки, Катя протянула ему свой французский паспорт. Владелец казино оскорбительно долго изучал его. В любом другом случае Катя просто вырвала бы из рук этого индюка свой паспорт и ушла, хлопнув дверью. Но сейчас она не могла позволить себе такую роскошь, а потому терпеливо ждала, с иронической улыбкой наблюдая за ним.
– Извините. Таковы наши правила. Вас, как будущего члена нашего клуба, я думаю, они тоже должны устроить, поскольку направлены на то, чтобы обеспечить максимальную безопасность нашим посетителям.
– Да-да, конечно. Я понимаю. Я, знаете ли, впервые в нашем – отечественном, казино, - доверительно сообщила залетная пташка. – Монте Карло, Атланта, Лас Ве-гас, – там все просто, там я как дома. А здесь свои нюансы. Другие правила. Другие ставки. Даже аппараты другие. Не знаю, смогу ли самостоятельно разобраться, что к чему.
– Уверяю вас, ничего сложного.
– Хозяин сконструировал на лице подобие улыбки и передал катин паспорт стоявшему тут же Виктору.
– Помоги нашей гостье. Рад был с вами познакомиться, Синди. Удачи вам и приятных развлечений. – Он пожал ей руку – не пожал, а лишь вяло коснулся ее пальцев рыхлой ладонью, и удалился.
– Первое, что мы сделаем, это запишем вас в наш клуб, - деловито сказал Виктор, направляясь вместе с Катей к красиво оформленной стойке.
– Вы сразу станете здесь своей среди своих, будете иметь право на льготы, на разного рода поощрения и участие в наших мероприятиях.