Красавчики из френдзоны
Шрифт:
Второе… Как бы объяснить попроще? В академии многое зависит не только от твоего статуса, но и от твоих природных способностей, внешних данных, харизмы и всего того, что называют привлекательностью. Короче говоря, если ты хорош собой — владеешь всем миром. В данном случае — всей академией элементалей. А вот троица моих друзей детства как раз из таких.
— Идут, идут! — подала ежедневный сигнал одна из студенток, проскользнув с улицы в главный коридор и призывно замахав руками. — Красавчики!
Началось…
Захлопнула
Входные двери распахиваются…
Учащиеся почти одновременно издают вздох восхищения, а в коридор неспешно заходят главные причины моих неприятностей по жизни. Все как на подбор, в черных брючных костюмах с эмблемами факультета и белых рубашечках, на груди пафосно расстегнутых.
Ойя Горьску — в центре (он всегда старается быть в центре). Файер — огненный элементаль. Алая шевелюра, ниспадающая на лоб небрежная челка, глубокие карие глаза. Одного его взгляда достаточно для того, чтобы у какой-нибудь недалекой девчушки случился счастливый обморок.
Но девчушке этой ничего не светит, хотя бы потому, что с рождения обделенный добродушием, Ойя оставляет впечатление довольно грубого и прямолинейного парня. Всякую любовную записку без раздумий выбрасывает в мусорку.
Рин Вальери — вышагивает справа. Аквер — водный элементаль. Волосы цвета океанских глубин, зачесанные на правый бок, и того же цвета глаза. В левом ухе поблескивает серьга с начищенной до блеска жемчужиной. От отца унаследовал парочку острых клыков, так что хищный оскал в сочетании с лукавым подмигиванием покорили сердце не одной студентки.
В славе купается, как в родной стихии, и на признания в любви отвечает поэтичным и трогательным… отказом. Потому фанатки его не отчаиваются.
Миши Кивья — неуверенно жмется к Ойе слева. Террер — земляной элементаль. Копна русых слегка вьющихся волос и яркий контраст с ними — сочные зеленые глаза. Короткие взгляды бросает из-под полуопущенных пушистых ресниц, нервно прикусывая нижнюю губу, чем и вызывает всеобщее умиление и желание затискать этого мальчишку до смерти.
Внимания к себе стесняется до крайности, и всякое признание ему сопровождается побегом Миши в безопасное место, временной отсидкой там и раскачиванием из стороны в сторону.
Такие вот они, наши звездочки. Из всех студентов академии лишь я одна знаю, что они из себя представляют на самом деле. Насколько тонки и чувствительны их души, скрытые за оболочкой местных идолов. Их желания и страхи, интересы и вкусы. Ведь мы провели вместе долгих четырнадцать лет. Играли, ссорились, мирились, рассказывали друг другу страшные истории под одеялом, влипали в различные неприятности и чудом выбирались из них. Мы четверо — лучшие друзья.
Ага. Я думала так до тех пор, пока мои «лучшие друзья» не признались мне в своих чувствах недельку назад. Все в один день, как сговорились. С тех пор моя жизнь в академии стала еще хуже, чем была.
— Дельфина! — рука Рина взметнулась в воздух, а головы студентов, грозно сдвинувших брови, все как одна, обернулись ко мне.
Кажется, утренний парад красоты официально окончен. Пора бы и мне… идти.
На раздумья не оставалось ни секунды. Бумажку с анонимным посланием, скомкав, выбросила в ближайшую урну уже широко шагая по коридору в обратном от столпотворения направлении.
Сегодня у нас с ребятами нет общих дисциплин, но на спокойный денек рассчитывать не придется, если попадусь.
Завернула за угол. Чей-то топот за спиной. Ускорилась. Кому бы он ни принадлежал, закадычных друзей кроме красавчиков у меня в академии не имеется. А именно красавчиков в здешних стенах мне и следует избегать!
Дернула за ручку небольшой дверцы в конце четвертого или пятого коридора на дистанции погони. Чулан. Сойдет. Не думаю, что меня будут в таком месте искать, но в вентиляции однажды спалили. Отмыли, отчистили. Заботливые. Стоит всегда быть начеку.
— Ну и где тут свет включается? — принялась шариться в темноте, пытаясь наощупь отыскать веревочку, запускающую процесс поджига подвесной лампы.
Щелк.
Нет, это не лампа щелкнула. Включатель я так и не отыскала. Это пальцы кого-то постороннего щелкнули в кладовой. Маленький веселый огонек заиграл между большим и указательным, не касаясь их. Две тени упали на окружающий нас хаос из сваленных по углам швабр, ведер и различных по размерам пирамид картонных коробок.
Две тени. Моя и Ойи.
Лицо файера не выражало ни единой эмоции, но нависло так низко над моим, что давление ощущалось кожей. Дыхание теплое с ароматом дыма. На мой лоб упала выбившаяся красная волосинка из его прически. Настолько близко.
— Ойя… — предприняла попытку отделаться от проницательных карих глаз напротив моих, отражающих свет самодельного огонька.
— Чье творчество? Знаешь? — в другой руке парня хрустнула бумажка. Мятая. Развернул. Та самая, которую я в шкафчике нашла и в ведро мусорное выбросила.
Пустышкам здесь не место!
— Чье угодно может быть. Сам в курсе, каким образом к таким, как я, относятся, — честно ответила, глядя прямо в глаза.
На лице файера заходили желваки. Плохой знак. Может с успехом подпалить первого же студента, бросившего на меня пренебрежительный взгляд. Из-за таких защитников проблем у меня еще больше, чем было бы без стороннего вмешательства.
— Не надоело еще нянчиться со мной?
— Никогда.
— Вы трое в выпускных классах. Вам на учебу наседать нужно.