Красавица-чудовище
Шрифт:
– Ночуешь у нас, – заявила тетка решительно. – А то мало ли…
Но до того, как Виолу выписали, произошло кое-что. А именно – явление Вадика.
Она собирала свои нехитрые пожитки, готовясь покинуть палату, когда дверь распахнулась, и на пороге возник ОН!
Букет!
Огромный, размером с таз. Но с ногами.
Виола не сразу поняла, что в дверях человек, лицо и половина тела которого закрыты охапкой цветов. Ей сделали укол перед выпиской, и соображала она не очень-то.
– Как я рад, что с тобой все в порядке, – послышалось из-за букета. –
Она взяла протянутый букет, поблагодарила.
– Я чуть с ума не сошел от беспокойства, – жалобно проговорил Вадик.
А Виола, хоть и была под действием укола, едва сдержалась, чтобы не выкрикнуть – а не надо было!
Да кто он вообще такой? Вынырнул из небытия (она не вспоминала о нем несколько лет), и, несмотря на протесты, пытается взять ее в оборот. Вниманием, цветами, словами красивыми и… растреклятым беспокойством! Вадика стало сразу слишком много!
– Откуда ты узнал, что я тут? – спросила Виола, очень надеясь на то, что в ее голосе не сквозит недовольство.
– Матвей сказал. Знал, что я не нахожу себе места.
– Вадик, перестань! – Это прозвучало громче, чем она планировала. – Ты ведешь себя странно, не находишь?
– Нет.
– Я не жена тебе, не невеста, даже не любовница.
– Ты бывшая любовница и невеста, а также женщина, которую я хотел видеть своей женой.
– Все это в прошлом. Сейчас ничего не осталось. Перестань вести себя так, будто мы расстались позавчера… – И тут она решилась: – Вадик, отстань от меня. Вот сейчас уйди и больше не возвращайся. Не хочу я с тобой ничего. В том числе дружбы.
– Вер, ты не в себе?
– Меня зовут Виола! – Она сунула букет ему в руки и зашагала к выходу. – Не звони, не пиши, не ищи… И, главное, не беспокойся!
Вот так они расстались.
Сейчас Виола жалела о своем поведении. Надо было как-то помягче с Вадиком.
Из прихожей донесся шум. Виола вытянула шею взглянуть, кто пришел. Это была хозяйка квартиры.
– Не спишь? – спросила Римма, проходя в комнату. – А я вкусняшек привезла! – Она продемонстрировала коробку из кондитерской. – Тут эклеры, безе и корзиночки.
– Тысячи калорий, – вздохнула Виола.
– Вот сейчас тебе только их и считать! – рассердилась тетка. Не имея проблем с лишним весом, она считала людей, сидящих на диетах, чокнутыми. Говорила, что, для того чтобы оставаться стройной, нужно всего-навсего не переедать и много двигаться. И когда Виола или кто бы то ни было, склонный к полноте, пытались ей доказать, что одного этого некоторым людям мало, она раздраженно отмахивалась: «Просто втихаря жрете, а потом заваливаетесь на диван, копить жиры!»
Виола встала с дивана, прислушалась к себе. Ничего не болит, только чуть ноет рука.
– Как чувствуешь себя? – спросила Римма.
– Бодрячком.
– Вот и славно. Значит, три пирожных осилишь.
– Римма, ты с ума сошла? Я никогда не ела так много.
– Ничего не знаю. Я купила девять, каждому по три. И есть их надо сегодня, пока свежие. Пойдем на кухню.
Виола последовала за теткой. Сегодня
– Ты, Римма, похожа на первую леди, – сделала тетке комплимент Виола. – Такая элегантная.
– Не все первые леди элегантны, – фыркнула та. – Но спасибо.
– Как ты умудряешься всегда так хорошо выглядеть?
– У нас сегодня вечер лести? – Римма скинула пиджак, повесила на спинку стула и стала готовить чай. – Сынуля мой не звонил?
– Нет. Привез и умотал куда-то.
– Что там у него с невестой?
– По-моему, ничего хорошего.
– Как так?
– Раз явился вчера ночевать ко мне, значит, она его выгнала.
– За что? – грозно насупилась Римма. Третировать Рому имела право только она.
– Она ждет от него предложения. А Ромка жениться пока не хочет.
– Да пора уж.
– Трудно ему.
– Почему это?
– Говорят же, мужчины выбирают себе в жены тех, кто похож на их матерей. А с тобой разве кто сравнится?
– Верка, уймись уже! – прикрикнула на племянницу Римма. А у самой глаза блестят – довольна. – Своим звонила?
– Маме. Все рассказала, правда, без лишних подробностей.
– Она что?
– Обиделась на то, что я сейчас у тебя, а не у нее.
– Вот дура, – в сердцах выдохнула Римма. – И за что ее твой отец полюбил?
Такие слова Виола слышала от тетки не впервые. При любой ссоре с сестрой она применяла их. В разных вариациях. Виола, а на тот момент Вера, недоумевала, что такое с сестрами творится. Какая черная кошка перебегает между ними?
А оказалось – кот.
Иначе говоря, ее отец. Когда-то сестры обе были в него влюблены. И он оказывал большее внимание Римме – более яркой и интересной. Они встречались, но по-детски. Гуляли, держась за ручки, качались на качелях, сидели на лавочке возле подъезда, а мама Риммы, бабушка Виолы, кричала с балкона дочке, чтоб немедленно шла домой. Им было по шестнадцать. Потом выпускной. И разные дороги. Римма в ПТУ, учиться на парикмахера, ее избранник в Бауманку. Еще полгода отношений и разрыв. А все из-за Римминой сестры. Она студенту Бауманки была под стать – серьезная, тянущаяся к знаниям, окончившая второй курс технического универа. С ней интереснее. И с парнями она не заигрывает…
Так папа Виолы выбрал ее маму. Они поженились. Прожили двадцать пять лет. Обеим дочкам казалось, что счастливо. А Римма считала, что если бы не их мать, выпившая все соки из ее школьной любви, он жил бы и жил!
Сама она вышла замуж за мужчину, которого не любила, не уважала и, как иногда казалось Виоле, даже не считала за человека. Просто надо было за кого-то выскочить в пику сестре, вот она и сделала это. Подвернулся Ромин папа. С ним Римма развелась так быстро, что Виолин брат не успел отпечатать в памяти образ отца. А воскресить его не получилось – он уехал куда-то в Казахстан, вроде бы что-то строить, но там и пропал.