Красавица и Бо
Шрифт:
— Каждый день в течение последних нескольких недель. Я принимаю только холодный душ. Тренируюсь на 30 минут дольше, чем обычно. Ты не позволяла мне целовать тебя уже две недели.
Она смеется.
— Умора! Я собираюсь убить Роуз.
— Почему?
— Она была единственной, кто предположил, что во всем виноваты мои навыки поцелуев, что это могло подсказать тебе, насколько я неопытна.
— Значит, если бы Роуз не предположила этого, мы бы с тобой…
Она смеется и, наконец, встречается со мной взглядом. Ее карие глаза светятся юмором.
— О да, если бы она не разрушила мою уверенность,
Моя рука проникает под ее кудри и обвивает ее шею. Я чувствую, как ее пульс бьется под моим большим пальцем. Ее сердце бешено колотится. Притягиваю ее ближе, и она запрокидывает голову, чтобы посмотреть на меня.
Я в нескольких секундах от того, чтобы поцеловать ее, но мне нужно закончить прояснять ситуацию.
— Я сожалею о той ночи. Я выместил свой гнев на тебе и сожалею об этом.
Она следит за моими губами, пока я говорю. Мне кажется, что она не слышит ни слова из того, что я говорю.
— Лорен?
— Да?
— Ты принимаешь мои извинения?
— Да, конечно, и я тоже прошу прощения за свою ложь, — ее палец рассеянно рисует круги на моей груди. Она ерзает и прижимается ближе. — Мы можем поговорить об этом в другой раз? Я бы очень хотела, чтобы ты поцеловал меня сейчас и, возможно, сломал мне таз.
Она выгибается навстречу мне, в то же время ее руки ложатся мне на плечи. Она тянет меня вниз всем своим весом, пытаясь приблизить свои губы к моим.
Ее цветочный аромат поражает меня, и я вспоминаю, почему выбрал розы в цветочном магазине этим утром.
Наши губы соприкасаются, но я все еще не целую ее.
— Я думаю, мне следует помучить тебя так же, как ты мучила меня последние несколько недель. Это нелепо, я провожаю тебя домой каждый вечер, а ты пожимаешь мне руку.
Выражение ее лица становится умоляющим.
— Не надо. Пожалуйста, Бо, — наши губы нежно соприкасаются с каждым ее словом. — Это несправедливо. Я сделала это, потому что мне было страшно, а не потому, что не хотела тебя! Поцелуй меня, или я умру.
— Ты слишком драматизируешь.
— Твои губы такие мягкие.
Я улыбаюсь ей в ответ. Наши глаза все еще открыты. Ее руки — крошечные коготки на моих плечах, и я инстинктивно протягиваю руку, сдвигая ее к краю табурета, чтобы наши бедра лучше соприкасались. Если она думает, что я не заинтересован, то теперь не должно быть никаких недоразумений.
Позади нас открывается дверь, и Лорен громко чертыхается — субподрядчики готовы приступить к работе. Когда они видят нас, они останавливаются как вкопанные.
— О, извините, мэм… э-э-э, сэр. Мы можем вернуться позже.
Лорен не двигается.
— Сейчас сезон карнавалов, не обращайте на нас внимания, — призывает она. — Заходите прямо сейчас и притворись, что нас здесь вообще нет.
Я смеюсь и отступаю назад. Она двигается вместе со мной. Еще один дюйм, и она свалится с табурета.
— Думал, ты хорошо умеешь держать обиду? — дразню я.
— Так и есть. Ничего не изменилось. Приходи сегодня вечером на ужин.
— Ты наконец-то приглашаешь меня к себе домой?
— Да. В 19:30 будь там, принеси вина и еще торт. У нас есть незаконченное дело.
Глава 23
Лорен
Я
Когда я покупала его, Роуз убедила меня, что белье подобрано со вкусом. Я пытаюсь увидеть это ее глазами. По-моему, это выглядит так, будто я слишком стараюсь. Это красивый черный корсет. Трусики в тон, шелковый атлас с прозрачным кружевом. Я брею места на своем теле, о существовании которых даже не подозревала, затем намазываю их лосьоном и замираю в дверях своей комнаты. Белье дразнит меня. Я говорю себе, что просто примерю это и посмотрю, подходит ли оно по-прежнему. Мои мысли превращаются в рекламный ролик: «Это чудо! Моя кожа сияет! Мои сиськи никогда не выглядели лучше!»
Красное платье у меня припасено на потом, но пока нижнее белье спрятано под пушистым белым махровым халатом. Я готовлю и не хочу испачкать свой наряд. Ничто не испортит сегодняшний вечер.
Я провела вторую половину дня, изучая рецепты и покупая продукты. Я знаю, как приготовить все обычные скучные блюда: мясо и овощи, пасту, блюда по-каджунски. Сегодня я решила попробовать приготовить отбивные из баранины с оливками и каперсами. На приготовление еды у меня уходит два часа. Я пью вино и пытаюсь наслаждаться процессом, но на самом не получаю никакого удовольствия. Я слишком нервничаю. У меня дрожат руки, когда читаю рецепт. Мой лоб влажный от пота. Я никогда раньше не использовала режим конвекции в своей духовке, но рецепт предполагает именно это. Я наливаю еще вина. Моя рука дрожит немного меньше, и я решаю, что ничего страшного, если я буду немного навеселе, когда появится Бо. Нет, плохая Лорен. Я выливаю вино в свое растение и клянусь отныне пить воду. Ставлю ягненка в духовку, хотя думаю о том, чтобы занять его место.
Сейчас 19:00. У меня как раз достаточно времени, чтобы накраситься. Я наношу тушь, тени для век и подводку для глаз. Улавливаю запах чего-то вкусного, жареного, карамелизированного мяса. Интересно, у Бо больше потекут слюни при виде меня или при виде блюда, которое я готовлю? Нет, я хочу быть более аппетитной, чем главное блюдо. Я наклоняюсь вперед и накладываю еще один слой туши. На яблочки щек наношу румяна. Моя пожарная сигнализация начинает реветь, и я дергаюсь вперед, в миллиметрах от того, чтобы ткнуть себя кисточкой в глаз. Когда я смотрю вниз, из-под двери в ванную валит дым. Мое запеченное, карамелизированное мясо теперь пахнет гораздо более горелым.