Красавица и чудовище
Шрифт:
Потратила все свои ресурсы в поисках правды в погоне за счастьем Алекса и Лизы. Сделала для него все, что смогла, а они не желали ценить ее усилий. Жизнь дала им второй шанс, чтобы сохранить прекрасное всеобъемлющее чувство, чтобы по маленьким кусочкам склеить их хрупкий хрустальный мир, который так неосторожно разбили чужие руки, а они… Глупцы. Просто еще не осознали, насколько им повезло. Они могли видеть друг друга, касаться, любить… но не хотели этого, прячась за страхами и обидами.
Это их сознательный выбор, и Элис больше помочь ничем не могла, да уже и не хотела. Смертельно устала
Элис тяжело вздохнула, едва сдерживая подступившие слезы. Многое бы отдала за то, чтобы увидеть Андрея. Увидеть и уже никогда не отпустить, наплевав на все. Им она тоже добровольно пожертвовала ради чужой любви, и самое обидное, что такая непомерно огромная для нее жертва, скорее всего, окажется напрасной. Элис до боли закусила губу, чтобы не разрыдаться от отчаяния.
Лифт протяжно запищал, извещая о прибытии на нужный этаж. Двери открылись, и Элис устало поплелась к их с Алексом квартире, хотелось лишь одного — добраться до кровати и провалиться в спасительный сон, а завтра… Возможно, из-за туч выглянет солнце, и все изменится к лучшему.
Открыв массивную дверь, она привычно вошла в квартиру и замерла в нерешительности, ощутив знакомый до боли запах. Его запах. Элис не спутала бы его ни с чем, слишком хорошо помнила, слишком сильно любила. Сердце сделало кульбит и забилось быстрее, а ноздри восторженно затрепетали, вдыхая сладковатый аромат любви. Головой Элис понимала, что это невозможно, наверное, просто измученный мозг играл с ней злую шутку, но робкая надежда уже заполнила ее душу.
Небрежно скинув шубу, Элис разулась и прошла в гостиную — все было так, как она оставила утром, никаких даже маленьких изменений, но запах никуда не исчез, она отчетливо чувствовала его, как гончая, бегущая по следу, и сходила с ума от нетерпения. Интуиция словно взбесилась и настойчиво заставляла продолжать поиски.
На негнущихся ногах Элис прошла дальше. Заглянула в комнату Алекса и, никого не обнаружив, закрыла дверь. Вошла к себе и чуть не сползла по косяку вниз. Голова закружилась, а ноги подкосились, она едва успела схватиться за дверь, чтобы удержать равновесие. Андрей спокойно спал на ее кровати, а рядом с ним лежал огромный букет ее любимых орхидей нежно-фиолетового оттенка.
Слезы задрожали на ресницах. Элис подошла ближе, опустилась на колени перед кроватью и несколько минут просто наблюдала за тем, как сладко спит самый любимый на свете человек, уткнувшись носом в ее подушку. Безграничная нежность заполнила до краев, заставив сердце сбиться с ритма. Он приехал. К ней. Несмотря ни на что.
Элис улыбнулась сквозь слезы и провела дрожащей ладонью по его щеке, оживляя в памяти тактильные ощущения. Тоненькие струйки счастья стекали по ее щекам, даруя неимоверное облегчение. Поддавшись порыву, Элис осторожно легла рядом и просто смотрела на любимые черты лица и боролась с желанием разбудить Андрея. Так и не решившись потревожить его сон, удобно устроилась в его объятиях и прикрыла глаза. Больше ей ничего не надо было. Он хочет быть с ней. Разве это
— Элис, — услышала она хриплый шепот, и мурашки бросились врассыпную по коже. — Как же я по тебе соскучился. — Андрей теснее прижал ее к себе, зарываясь носом в волосы и нежно целуя в основание шеи. — Ты себе даже не представляешь.
— Представляю. — Она развернулась в его руках и заглянула в глаза. — Спасибо. — Ладони жадно скользили по его щекам, рисовали контур губ, бровей. Чувства переполняли, но Элис не решалась нарушить полный штиль своим ураганом.
— За что? — одними губами спросил Андрей, впитывая в себя все эмоции любимой женщины. Он так тосковал по ней, что сводило скулы, но не мог приехать раньше, пока не решил все необходимые вопросы, пока не смог дать ей то, чего она на самом деле заслуживала.
— За то, что не послушал меня…
— Ты была права тогда. — Он интуитивно ощутил, как Элис напряглась, но лишь коснулся ее виска губами и продолжил. — Мне надо было все решить уже давно, но именно твой поступок стал для меня необходимым пинком. Только представил, что больше не увижу тебя, не услышу твой смех, — провел пальцем по ее губам, — не почувствую твои губы, и все во мне перевернулось. Простишь ли ты меня когда-нибудь? Столько лет я мучил тебя…
— Уже простила. — Элис улыбнулась, совсем недавно размышляла на похожую тему. Да, она готова простить ему все лишь за возможность быть рядом, чувствовать его тепло, ласку, любовь. Разве есть что-то важнее этого?
— Я… в общем, Элис… — Он сильно нервничал и никак не мог подобрать нужных слов. — Я очень тебя люблю и хочу прожить с тобой всю оставшуюся жизнь.
— Андрюш… — Нежная улыбка сводила с ума, но Андрей был непреклонен в своем порыве сказать все, что хотел.
— Не перебивай. — Он сел, нашел пальто на краю кровати и, порывшись в кармане, достал маленькую бархатную коробочку. — Вот, — протянул ее Элис.
— Что «вот»? — Она лукаво изогнула бровь и, открыв подарок, изумилась. Кольцо невероятной красоты, тонкое и изящное, с россыпью маленьких изумрудов в цвет ее глаз. — Андрей? — вопросительно посмотрела на него.
— Ты выйдешь за меня? — выдохнул он и, воспользовавшись ее замешательством, ловко надел кольцо на безымянный палец.
— Решил сменить религию на ислам? — усмехнулась Элис, с восторгом рассматривая переливы мелких камушков. В душе творилось что-то невообразимое из смеси страха и любви.
— В смысле?
— Ну у них многоженство…
— Я подал на развод, — совершенно серьезно заявил Андрей и взял ее лицо в ладони, жадно лаская взглядом каждую черточку. — Совсем скоро стану свободным и полностью твоим.
Элис с сомнением смотрела на него и боялась поверить призрачному счастью.
— Андрей, если из-за меня, то…
— Не из-за тебя, а для тебя. — Долгий пронзительный взгляд в глаза. — Я так хочу. — Он нежно коснулся ее губ своими. — С тобой. — Еще один сладкий поцелуй. — Всегда.
Элис не сдержалась и крепко обняла его. Даже в смелых своих мечтах не ожидала такого исхода, хотя где-то в глубине души надеялась. И теперь робкая надежда претворилась в реальность, и стало страшно. А вдруг это сон? А вдруг все не по-настоящему?