Красавица и чудовище
Шрифт:
— Только Алексу не говори, — сквозь стиснутые зубы, попросила та. Схватки набирали обороты, а в тесной машине было крайне сложно найти удобную позу, чтобы облегчить боль.
— Ты с ума сошла? — Элис посмотрела на нее, как на психа, и пояснила: — Я сразу ему написала. Он уже, наверное, едет сюда.
Даже не хотела связываться с бывшим начальником. Когда дело касалось его жены, он становился абсолютно непредсказуемым и неадекватным.
— Зачем? У него же важная встреча…
— Ничего не знаю, — отмахнулась Элис и свернула на территорию больницы. — Я, вообще-то, еще
— Он же волноваться будет, — вздохнула Лиза, меньше всего ей хотелось мучить мужа. Прекрасно знала, что он изведет себя в ожидании появления ребенка.
— Ничего, переживет. — Элис припарковалась и заглушила двигатель. — Приехали.
***
— Эй, сучка…
Макс, торопливо вытираясь, даже не оглянулся. В тюрьме он постоянно слышал всякого рода подколки и оскорбления, но старался на них не реагировать. Поэтому не обращал внимания на голоса за спиной до тех пор, пока кто-то не схватил его за локоть.
— Эй, сучка. Я к тебе обращаюсь.
Максим повернулся и увидел местного авторитета Леху по прозвищу Лось. Позади Лехи стояли двое его подручных, которые, ухмыляясь, смотрели прямо на него, окидывая липкими взглядами, которые вызывали приступы страха и тошноты.
— Ты что, решил меня игнорить? — Леха подошел совсем близко и уставился на Макса бесцветными рыбьими глазами. Роста он был небольшого, зато в плечах невообразимо широк, а мускулы натягивали ткань тюремной робы так, что та чуть ли не лопалась. — Я, по-твоему, похож на того, кого можно игнорить?
Максим отрицательно помотал головой. Ситуация была неприятная — в душевой, кроме их четверки, никого не осталось, и его собеседники, в отличие от самого Макса, были вполне одеты, в то время как он все еще кутался в мокрое полотенце.
— В общем, так, слушай меня. Сегодня после отбоя у тебя будут гости. И хорошо, если ты будешь их ждать.
— Я не пидор! — с вызовом ответил Максим, на которого внезапно накатил прилив смелости. — И твоей подстилкой не буду.
— По-моему, ты не понял. Не, ребят, прикиньте, он не понял, — сказал Леха, обращаясь к своим подручным. Те загоготали, обнажая гнилые зубы, и Максима в очередной раз передернуло. Леха резко махнул, и Макс в мгновение ока оказался с двух сторон прижатым к мокрой стене. — У тебя есть выбор, красавчик: ты будешь либо моей сучкой, либо общей. — При этих словах державшие Максима парни вновь заухмылялись, видимо, предвкушая развлечения.
— Я не по этой части, вы меня с кем-то спутали, — завизжал Максим, уже понимая, что ему никуда не деться, но до последнего надеясь на чудо.
— Ага, как же, спутали… А это что?
Леха резко сорвал полотенце с бедер Макса, а парни повернули его спиной и нагнули. Максим ощутил шлепок по заднице.
— Знаешь, кто такие наколки делает? Тюремные шлюхи.
— Я не хотел, ее сделали против моей воли.
— Ну да, а задом ты к этому чуваку тоже против своей воли стоял?
Троица захохотала, а Максим, включив благоразумие, решил не отвечать. Все его слова падали словно в пустоту. И никакого выхода он не видел. Чертов Гилберт! И чертова Лиза! Чтоб они оба сдохли!
— Ну так что, будешь ждать меня сегодня в гости? Или нам всей компанией прийти?
Максим сцепил зубы и кивнул. Но Леху это не удовлетворило. Он приказал поднять его и поставить к себе лицом, а потом схватил за подбородок, повернул лицо Макса из стороны в сторону, и с удовлетворением отметил:
— Красавчик. Надеюсь, рот у моей сучки такой же рабочий, как и его задница.
Максима отпустили, и он упал на мокрый, холодный пол, дрожа всем телом. Леха с товарищами удалялся по коридору, даже не оглянувшись на свою новую жертву.
Максим с ужасом ждал отбоя. Знал, что Лось в любом случае придет не один, его прихлебатели будут стоять рядом с камерой, чтобы при необходимости всегда прийти на помощь. Если бы у него было хоть что-то, чтобы купить себе неприкосновенность, Макс не задумываясь отдал бы это. Но ничего не было. Ни денег, ни связей. Ничего, полный, абсолютный ноль.
Через несколько минут после того, как объявили отбой и погас свет, раздался тихий скрип открываемой двери камеры. Максим сначала сжался, а потом постарался расслабиться, как делал это в борделе. Ведь иногда ему это даже нравилось. Может, и сейчас будет не так уж плохо и противно? Да, он не гей, но между жизнью и сексом с мужиком он однозначно выбирал жизнь. Несмотря на то, что находился в тюрьме всего-ничего, он уже наслушался рассказов о том, что случалось с теми, кто не подчинялся Лосю.
— Моя сучка меня ждала? — раздался шепот у самого уха, и Макс вздрогнул. Кивнул и только потом понял, что собеседник его не видит. Но отвечать «да» очень не хотелось. Поэтому он просто сжал зубы и выдавил:
— Делай уже, что собирался, и вали из моей камеры.
Тихий смех вызвал очередной приступ дрожи, таким он был зловещим.
— Отлично. Люблю сучек с характером. Давай, раздевайся, быстро.
Чертыхаясь, Максим принялся стягивать с себя одежду, как вдруг ощутил на своем теле горячие руки.
— Блядь, ты издеваешься? Штаны спускай и трусы, идиот. Нахуй мне твоя рубаха сдалась. Или позвать мальчиков, чтобы тебе помогли?
— Не надо, — процедил Макс сквозь зубы и сдернул брюки вместе с бельем, перешагивая через кучку ткани. И тут же его голую задницу облапала чужая ладонь, а вторая легла на плечо, заставляя опуститься на колени.
— А как же растяжка?
— Чего-о?
— Ну подготовиться там… — залепетал Максим, чувствуя, как по спине стекают струйки пота от страха.
— Перебьешься.
— А смазка?
— Поплюю — вот тебе смазка.
— Но…
— Заткнись и поворачивайся, сучка. Запомни, — Макс ощутил, как его схватили за волосы и потянули, отчего на глазах выступили слезы, — ты никто, и твои желания меня не волнуют. Будешь качать права — пойдешь по рукам, усек?
Макс закивал, хотя боль была нестерпимой, и тут же почувствовал, что его буквально бросили на пол камеры.
— На колени и задом! — раздался рык, и Макс подчинился. — А чтобы ты не поднял весь блок на ноги, вот… — В рот Макса засунули какую-то тряпку, которая была чуть влажной и неприятно пахла. — Это чтобы ты знал, кому принадлежишь, сучка.