Красавица и игрок
Шрифт:
Брюно ворчит себе под нос:
— Да, именно это я и говорю, — затем опускает голову.
Я раскачиваюсь на пятках, подыскивая правильные слова. Я не знаю, есть ли они у меня. Тоби толкается вокруг в поисках своего шлема и маски для лица, затем пожимает плечами.
— Моя мама плохо себя чувствовала. Я оставался с ней так долго, как только мог. Извини.
Беспокойство на несколько дюймов выше меня.
— Мне нужно послать кого-нибудь, чтобы проверить ее?
— Нет.
— Ты уверен? Я могу послать одного из ассистентов или Лоис…
— Нет! — кричит он, затем делает глубокий
Как только он экипирован и сидит с другими игроками, я прочищаю горло и встаю в центре комнаты. Мои руки постукивают по моей ноге.
— Все в порядке. Я знаю, у вас есть вопросы о том, что произошло сегодня после митинга бодрости духа.
Бруно сидит, раздвинув ноги, его глаза не встречаются с моими. Майло резко падает, закрыв лицо руками. Тоби стоит, его челюсть напряжена. Скитер смотрит в свой планшет. Лоис вытирает лицо салфеткой.
Долгий выдох исходит от меня в ответ на их молчание.
— Как вы знаете… из предыдущего… я в шорт-листе для Стэнфорда, но этого не будет, и меня рассматривают для Питонов. Это не должно отражаться на вас. Мы прошли долгий путь вместе и…
— Ты собираешься уходить? — спрашивает Бруно.
Я снимаю шляпу и провожу рукой по волосам.
— Это возможно.
— У тебя было два предложения! — Тоби выходит из себя.
— Прямо сейчас вы — моя команда, и я стою прямо здесь. — Я окидываю их взглядом. — Вы сердце этого города, а не я. Мы выиграли все до единой игры в самом сложном округе Техаса. Вместе. Эта команда собирается заявить о себе, и в этом случае там будет золотой трофей. — Я указываю на полки позади меня, уже выложенные предыдущими чемпионатами.
Они смотрят на меня тусклыми глазами.
Я зажимаю нос, беспокойство растет, когда все, что было раньше, врезается в меня. Шок и боль, которую я видел на лицах моей команды. Как Нова ушла, опустив плечи.
— Это отстой, хорошо; это отстой! Я не могу дать вам ответ прямо сейчас! — Я заявляю, кладя руки на бедра. — Это дерьмо сегодня не должно было случиться. Вы считаете меня предателем. Вы думаете, я вас бросаю…давайте, злитесь! — Я ударяю кулаком по ладони другой руки. — Но помните кассету, которую мы смотрели, стратегии, над которыми мы работали после летнего лагеря. Думайте друг о друге. Как вы стали близки. Как игроки в этой команде — семья. Мы приспосабливаемся. Мы меняемся. Мы — Рыси!
Несколько голов поднимают головы и кивают, бормоча себе под нос: “Да, да”, но некоторые этого не делают.
Бруно все еще выглядит угрюмым, а Тоби не смотрит на меня, его глаза устремлены куда-то поверх моей головы.
Скитер вскидывает кулак в воздух.
— Все в порядке, Бобкэтс! Кто со мной? Да? А? Выиграй сердце, выиграй все!
Их ответ нерешительный, и он врезается в мое сердце.
Я тяжело вздыхаю и следую за ними к двери.
К концу третьей четверти счет двадцать восемь-семнадцать, и мы проигрываем. Я прохаживаюсь вдоль боковой линии и провожу рукой по волосам, моя кепка исчезла, так как я бросил ее на землю ранее. Мой капитан убегает с поля, опустив плечи. В нашей последней игре Тоби сделал перехват, свой второй, позволив Рэмс снова
Он подбегает к Скитеру — не ко мне, — и я подхожу к нему.
— Посмотри на меня, Тоби.
Он снимает шлем и прикусывает нижнюю губу так сильно, что это выглядит болезненно.
— Это моя вина, — ворчит он, потирая лицо и уставившись в землю. — Они бьют меня на маршрутах…
— Они учились. Они знают твои привычки. Послушай меня.
Ему требуется мгновение, но он, наконец, смотрит на меня.
— Хорошо, послушай, ты злишься на меня, да?
Он напряженно кивает.
Я вздыхаю.
— Лучшие квотербеки учатся страдать амнезией. Притворись, что сегодняшнего дня никогда не было, хорошо? Ради блага команды.
— Не уверен, что смогу. Я не хочу, чтобы ты уходил.
Я слышу боль в его молодом голосе, и моя рука опускается к его плечу, как будто в нем сотня времена.
— Я не так должен был тебе сказать об этом. Ты важен для меня, ты слышишь?
Он снова начинает жевать губу.
— Ты такой и есть. Я вижу себя в тебе, Тоби. У тебя впереди большое будущее, и сегодняшний вечер — это просто начало.
Он пожимает плечами и отводит от меня взгляд.
— Подумай о том дне, когда ты увидел те мягкие игрушки на нашем поле. Помнишь свой гнев? Возьми это, и преврати в решимость. Хаддерсфилд думает, что они переиграли нас. Но мы сильнее, умнее, злее. Я уже знаю, что ты самый талантливый квотербек средней школы в Техасе. Докажи это кому-нибудь из них.
Он кивает, его пристальный взгляд прищуривается к другой команде на другом конце поля. Вот и все. Сосредоточься.
Я втягиваю в это дело остальную команду.
— Хорошо, мы, может быть, и упали, но мы еще не выбрались. Защита, напрягись поднимитесь. Их центр получил удар раньше. Надавите на них. Он не в лучшей своей игре. Нападение… мы сосредоточимся на запущенной игре и некоторых экранах. Бруно, будь готов к дополнительному очку. После этого откроется нижнее поле. Все в порядке?
Они кивают.
— Мне нужно больше энтузиазма, ребята! — Я наклоняюсь к их кучке. — Что бы вы ни думали, какие бы ни были мнения обо мне, оставьте в стороне. Вспомните… Эти игроки пробрались в нашу школу и разгромили наше поле. Они посмеялись над нашим талисманом. Вам не кажется, что пришло время расплаты?
— Да! — кричат они.
Я хлопаю в ладоши.
— Сделайте так, чтобы это произошло!
Они прижимаются друг к другу, обнимают друг друга и поют.
Я смотрю на трибуны, мой взгляд ищет Нову, но не видит ее. С долгим выдохом я поворачиваюсь возвращаясь на поле.
За тридцать секунд до конца игры мы отстаем на четыре очка.
Наше нападение на пятидесятиярдовой линии Рэмс, и это третий даун и десятка. Тоби ловит момент и отступает назад, в поисках своего приемника. Майло накрыт; затем Бруно пропускает блок. Тоби карабкается, фальшиво замахивает мяч, а затем засовывает его под мышку и бросается бежать. Я бегу с ним по полю, размахивая руками. Позади нас толпа кричит. Он уклоняется от отбивающего, вращается, а затем попадает в конечную зону. Я наклоняюсь и хватаюсь за живот, затем выпрямляюсь и сжимаю кулаки.