Красавица и игрок
Шрифт:
Темные прямые брови обрамляют его точеное лицо, а влажные волосы зачесаны назад. Когда они высохнут, это норково-коричневый цвет, длинные до подбородка и волнистые.
Кто-то, симпатичная девушка лет двадцати, встает между нами, слава Богу, говорит что-то остроумное и дает ему в руки стакан чая со льдом, и он тихо бормочет “Спасибо”. Я использую это время, чтобы собраться, пока девушка болтает с ним. Он не сводит с меня взгляда, хотя морщинки вокруг его глаз напрягаются так, что это говорит мне, что он оценивает меня — он помнит.
По
Он не подходит. Я всегда представлял его все еще в Нью-Йорке, может быть, в той комнате в пентхаусе в отеле Мерсер, лежащим на животе, его губы приоткрылись, когда он дышал сном человека, который слишком много выпил. Верхняя простыня запуталась вокруг одной из его ног, его голая задница была тугой и упругой. Одна рука свисала с кровати, другая была спрятана под подушкой. Он даже не пошевелился, когда я собрала свою одежду и выскользнула за дверь ранним утром. Я пробежала через весь отель и только когда села в такси, дала волю слезам. То, что я считала особенным… таковым не было.
Я часто смотрела на его рекламный щит на Таймс-сквер по дороге на работу. Вы могли бы увидеть профессионального игрока, торгующего одеколоном, нижним бельем или кроссовками, но нет, его коньком была грамотность.
УВЛЕКИТЕСЬ ЧТЕНИЕМ. Он сидел на ступеньках Нью-йоркской библиотеки с книгой в руках и широкой улыбкой на лице как у Генри Кавилла. Это заставило мое сердце затрепетать. Он окидывает меня пристальным взглядом, который намекает на острый интеллект. Он задерживается на моей выцветшей рубашке, разглядывает мои джоггеры и черные конверсы, а затем медленно возвращается к моему лицу. Он делает глоток своего напитка, медленно и легко.
— С тобой все в порядке?
Черт возьми, нет.
Я ожидала какого-нибудь посредственного экс-футболиста, и это он.
Я открываю рот, чтобы сказать…
Мисс Техас хитро отводит другую девушку, борющуюся за внимание Ронана, в сторону, затем выдвигает между мной и ним тарелку с чипсами и соусом в ее руках, когда она предлагает это ему. У моих ног Спарки, великий предсказатель хороших людей, шипит, разрывает мой поводок и бросается к Мисс Техас. Она кричит, роняя тарелку, и она разбивается. Спарки визжит, бросается между ее ног, останавливается на мгновение, чтобы провести лапой по струящейся штанине ее брючного костюма, застревает когтем в ткани, борется, чтобы освободить его, а затем торжествующе ревет, когда освобождается.
Выгнув спину, он бежит и шипит весь путь к задней двери.
У меня безумное желание рассмеяться, но я сдерживаю его, выбегая через французские двери в открытую зону бассейна, моя голова кружится от тернистых мыслей. Боже мой, я бы никогда не пришла, если бы знала, что это он. Надо было послушать миссис Мидоуз! Я с отвращением тру лоб. Миссис Мидоуз никогда не называла его по имени, а поскольку я не в курсе местных сплетен, то ничего не знала. Принесла нож в перестрелку, как говорила мама. Конечно, она никогда не рассказывала мне о новом тренере. Она знала, что я с опаской отношусь
Я испускаю глубокий, тяжелый вздох. Боже… он здесь уже год! Конечно, я периодически приезжала домой, чтобы повидаться с мамой и Сабиной, но обычно все было неспокойно… а он был совсем рядом. На Рождество я заметила, что кто-то отремонтировал дом, и когда я спросила маму об этом, она ответила, что это мистер Смит из другого города. Такое распространенное имя.
Можно подумать, что кто-то мог упомянуть тренера, пока я была здесь, и, возможно, они так и сделали, но мой разум был туманным облаком. Вчера я десять минут пялилась на банку зеленой фасоли в Пигли Вигли.
Я направляюсь к группе шезлонгов под беседкой, где вижу конец поводка Спарки. Я наклоняюсь, поднимаю его и бью по носу, делая выговор за шипение. Его глаза говорят: " Мисс Техас — стерва", и я говорю ему, что мы не называем женщин такими именами и что мы обсудим это позже.
— Эй, Нова! — зовет мужской голос, и я оглядываюсь через плечо. Я бы узнала это красивое квадратное лицо и волнистые каштановые волосы где угодно. Брюс Хэмилтон, он же Скитер, в джинсах и темно-бордовом поло Питонов, потому что на поле он двигался как комар. Облегчение накатывает на меня.
— Слышал, что ты в городе, — говорит он медленно, растягивая слова.
— Ага. — Я оглядываюсь. Ронан так и не вышел. Может быть, он организует уборку чипсов и гуакамоле на кухне. Может быть, миссис Мидоус занимается вмешательством. Я отступаю в тень, создаваемую пурпурными лозами глицинии, которые свисают с верхней части беседки. Скитер следует за мной.
— Как дела?
— Отлично! — Я говорю ярко.
Ужасно! Я действительно хочу выбраться отсюда!
— Я слышал, ты вернулась. Не могу поверить, что ты остаешься.
Я киваю. Это тот же разговор, который я веду с тех пор, как приехала. Все ожидают, что я соберу Сабину и перевезу ее в Нью-Йорк.
— Как дела? — Я спрашиваю его.
— Все еще не женат и живу со своей мамой. Счастлив, как свинья. По-настоящему. — Он ухмыляется, широко пожимая плечами. — Она готовит мне завтрак каждое утро, упаковывает мой обед на работу и не жалуется когда я оставляю свое нижнее белье на полу.
— По сути, это как вечный отпуск, — говорю я с улыбкой. Приятно видеть его. И он не изменился ни на немного с тех пор, как мы вместе ходили в школу.
— Я знала, что когда-нибудь ты станешь тренером, — говорю я, когда он рассказывает мне о своей должности тренера Рысей. Он как раз заканчивает пересказывать мне вчерашнюю игру, когда я чувствую, что кто-то подходит.
— Нова, верно? — раздается голос Ронана позади меня, безошибочно узнаваемый, насыщенный и хриплый.
— Я знал твою маму, — говорит он. — Я сожалею о вашей потере.
Я медленно поворачиваюсь.
— Хм. Да. Я твоя новая соседка. Спасибо. Мама никогда не упоминала, что ты тренер. — Я мысленно потрясаю кулаком перед ней на небесах.