Красавица и Ректор: расколдовать любой ценой
Шрифт:
— Оливер…
— М? Конечно, тебе обязательно нужно идти. Во-первых, это свадьба принцессы. Во-вторых, я не останусь один на один с твоей матерью. Она все еще меня недолюбливает и считает недостойным ее тебя.
— Как и бабушка Аделаида, которая до сих пор уверена, что я тебя обманываю, так что мы квиты.
Отношения с ней у меня не наладились… даже наоборот. Уверена, что бабушка Аделаида вынашивала очередной план того, как вывести меня на чистую воду. Чтобы погасить конфликт в зародыше и обезопасить меня, Оливер отправил ее управлять отдаленным имением
«Отец сказал, что больше всего бабушка любит командовать, — сказал Оливер. — Так что там ей будет, чем заняться, это даже принесет пользу роду. А тебе, моя дорогая, нельзя волноваться. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива. И ты, и наш ребенок. А вот бабушка Аделаида здорово понервничает, когда поймет, кто ты такая на самом деле».
Оливер был уверен, что проблема решится сама собой, когда мы сможем раскрыть всем, кто я такая: дочь хозяйки Трех Великих Морей, принцесса, по человеческим меркам.
Произойдет это в самое ближайшее время. На сегодняшнем приеме, который устраивается в честь свадьбы принцессы, моя мама, прибывшая инкогнито, будет представлена королю.
Оливер говорил, что его величество очень заинтересован в союзе с русалками, который помог бы обеспечить безопасность островных границ. Моя мама же… у нее были свои резоны.
Разумеется, о визите делегации русалок не было объявлено во всеуслышанье. Король вообще был довольно скрытным человеком, как выяснилось, и предпочитал не делать громких заявлений до того, как разведает обстановку.
— Ладно, — вздохнула я. — Давай просто сделаем это.
Оливер подал мне руку, открывая дверь комнаты.
— А когда мне можно будет пойти на бал? — Джорджиана выпрыгнула нам навстречу, как заведенная куколка.
Ей едва исполнилось тринадцать, и все, что ее интересовало — балы и книги со стихами про любовь, стащенные из стортоновской библиотеки.
— Когда ты подрастешь, — улыбнулся Оливер. — Лет через десять.
— Что-о-о? Нет! Ну О-о-олли!
Девушкам было разрешено посещать балы с пятнадцати, но решение об этом принимал, разумеется, опекун, роль которого выполнял сейчас Оливер. Его родители все-таки решились на путешествие в Гэлию. Они отплыли примерно месяц назад и собирались вернуться как раз к рождению внука, новости о появлении которого очень обрадовались. Ведь они все-таки смогут понянчить еще одного малыша!
Однажды, еще до их отплытия, я, улучив момент, спросила у Клариссы:
— Почему вы меня приняли? Ведь бабушка Аделаида… — Я замялась, не зная, как продолжить. — Ее я хотя бы понимаю, — выпалила я. — А вот почему вы меня приняли — нет.
Кларисса пожала плечами, не отвлекаясь от укладывания шляпок в круглую коробку.
— Я навела кое-какие справки. Не о тебе, а об Оливере. Он вырос умным мужчиной со стальным стержнем внутри. Я доверилась его выбору — не околдовала же ты его, в конце концов?
Ох.
Должно быть, увидев что-то на моем лице, Кларисса присела рядом и улыбнулась — искренне и ярко, как только она умела.
— Я вижу, как вы любите
— Моя мачеха говорит так же, — откашлялась я, потому что голос внезапно охрип.
— Она мудрая женщина, — пожала плечами Кларисса. — Как ты думаешь, брать ли с собой эту шляпку?
Она надела на голову что-то широкое, сшитое из тяжелой сияющей парчи.
— Ох, ну что за лицо? Только не говори, что сейчас уже такого не носят! Да ничего вы не понимаете, спрошу у Якоба.
Якоб шляпку одобрил, потому что, кажется, души не чаял в Клариссе и готов был согласится со всем, что она говорит.
Дорога до дворца заняла чуть больше часа, и все это время я была сама не своя.
— Дорогая, что не так? Тошнит? Душно? Дует?
Я покачала головой. Не говорить же Оливеру, что у меня просто дурное предчувствие? Я ведь не пифия. Наверняка это из-за жары.
Оказавшись во дворце, я первым делом несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, расправила плечи. Это не первый и не последний мой светский прием, нужно вести себя спокойно, как и полагает герцогине Стортон.
(Во имя всех святых, мне это не снится! Я герцогиня Стортон!)
Свадебная церемония принцессы пройдет в главном бальном зале дворца — том самом, в котором я оказалась впервые несколько лет назад, когда пришла на маскарад и впервые увидела принцессу Амелию. Оливер сказал, что с тех пор она стала спокойнее и счастливее — и мне хотелось верить. Сама я ее не видела, Амелия была затворницей.
— Когда она выйдет замуж, все окончательно встанет на свои места, вот увидишь, — убеждал меня Оливер. — Прости, я не могу сказать больше.
Главный бальный был весь заполнен людьми, но они не танцевали, а сидели на стульях, стоящих ровными рядами и образовывающими проход, по которому скоро пройдет его величество король, ее высочество принцесса и ее жених.
Сейчас по этому проходу шли гости, стремясь занять свои места.
Почти все, мимо кого мы с Оливером проходили, расступались и кланялись нам или делали реверансы — потому что статус почти всех окружающих был ниже: они были графами, баронами, виконтам, но не герцогами. В толпе я увидела и лорда Ходжа, который вежливо склонил голову, увидев меня и Оливера — так здороваются равные с равными. Его сына после того случая на свадьбе я не видела. Поговаривали, что отец сослал его куда-то, где тяжелая работа должна будет сделать из него достойного сына Ходжей. Кажется, это были каменоломни.