Красавица
Шрифт:
Но хуже всего было то, что рядом с ней не было Зейна. Весь последний месяц они почти не разлучались ни днем ни ночью, и пусть им часто приходилось молчать, Тэлли привыкла к его постоянному присутствию, к его прикосновениям, к их безмолвным беседам. И вдруг Зейн исчез, и Тэлли чувствовала себя так, словно, падая с воздушного шара, она лишилась какой-то части тела.
Тысячу раз она представляла себе этот момент, когда они наконец выберутся из города и станут свободны. Но что бы она ни воображала, в этих фантазиях Зейн всегда был рядом с ней.
И вот теперь она лежит на мокрой земле совершенно одна.
Тэлли еще долго не могла
Все опять пошло кувырком, и виновата была только она.
Наконец усталость взяла верх над переживаниями, и Тэлли погрузилась в тревожный сон.
ОДНА
Ей снова приснилась прекрасная принцесса.
Она была заперта в высокой башне с умными стенами. Эти стены имели отверстия, которые могли дать ей все, чего бы она только ни пожелала, — еду, потрясающих друзей, красивую одежду. И самое чудесное — на стене висело зеркало, поэтому принцесса могла любоваться собой с утра до ночи.
Единственная проблема состояла в том, что из этой башни нельзя было уйти. Строители забыли снабдить башню лифтом и даже лестницей. Короче говоря, принцесса застряла здесь навсегда.
В один прекрасный день принцесса поняла, что ей жутко скучно. Ее манил вид из окна башни — округлые холмы, поля, поросшие белыми цветами, и далекий темный лес. Она все чаще любовалась этим видом, а не своим отражением в зеркале, — такое часто случается с непоседливыми девицами.
Принцесса почти не надеялась, что за ней явится прекрасный принц и спасет ее. Если он и собирался это сделать, то здорово задерживался.
Оставалось только выпрыгнуть из окошка.
Отверстие в стене выдало принцессе очень миленький зонтик (она рассчитывала, что зонтик послужит ей чем-то вроде парашюта) и замечательное новое платье, в котором будет хорошо гулять по полю и лесу, а еще — медный ключик, чтобы она могла возвратиться в башню, если пожелает. Но принцесса, гордо рассмеявшись, швырнула ключик в камин, убежденная в том, что никогда в жизни в эту башню не вернется. Даже не удосужившись на прощание взглянуть в зеркало, она поспешила на балкон и шагнула… прямо в пустоту.
Но оказалось, что до земли далеко — намного дальше, чем ожидала принцесса, а от зонтика толку мало. Падая, принцесса понимала, что надо было попросить у умной стены спасательную куртку или парашют — ну хоть что-нибудь получше зонтика от солнца, понимаете?
Она сильно ударилась о землю и долго лежала, не в силах пошевелиться и гадая, как же все могло так обернуться. Принц, который помог бы ей встать на ноги, так и не пришел, новое платье было безнадежно испорчено, а из-за своей глупой гордости она не могла возвратиться в башню.
А самое противное — тут, за пределами башни, в большом мире, не было ни одного зеркала, поэтому принцессе только оставалось гадать, вправду ли она по-прежнему красива… или после падения ее жизнь совсем-совсем изменилась.
Когда Тэлли очнулась от этого неприятного сна, солнце успело проделать половину своего пути по небу.
Она с трудом поднялась на ноги — за ночь она
Впервые за последние несколько дней небо расчистилось, воздух стал прозрачным и холодным — оттепель закончилась вместе с дождем. Теперь на деревьях искрился иней, грязь под ногами подмерзла и похрустывала тонкой корочкой льда.
Тэлли больше не знобило, только голова здорово кружилась. Чтобы исследовать содержимое рюкзака, девушке пришлось опуститься на землю. Фаусто сумел собрать кое-что из обычного походного набора дымников: нож, фильтр-кипятильник, прибор-навигатор, зажигалку и фальшфейеры, а также несколько десятков пакетиков с жидким мылом. Кроме того, Тэлли взяла с собой трехмесячный запас пищевых концентратов (она еще не забыла, как они ценились у дымников). К счастью, она сложила их в водонепроницаемый пластиковый пакет, так что еда уцелела. А вот рулоны туалетной бумаги, к ее ужасу, превратились в два белых бесформенных комка. Тэлли положила их на камень рядом с пальто, хотя сильно сомневалась, что они когда-нибудь просохнут. Она сокрушенно вздохнула: за все время жизни в Дыме ей так и не удалось привыкнуть обходиться вместо бумаги листьями.
Оглядевшись, Тэлли увидела жалкую кучку хвороста и вспомнила, что ночью пыталась развести костер, не отдавая себе отчета в том, как это было бы глупо и неосторожно. Ведь Комиссия по чрезвычайным обстоятельствам точно послала за воздушным шаром аэромобили, а с высоты преследователи вмиг разглядели бы огонек в лесу.
Сейчас никаких признаков погони не наблюдалось, но Тэлли все же решила уйти подальше от реки. Обогрев пальто отключился, значит, ночью все-таки придется развести костер, чтобы не околеть.
Но все по порядку. Сначала нужно приготовить еду.
Девушка пошла к реке, чтобы набрать воды в походный фильтр. На каждом шагу от ее кожи и одежды отваливались комья грязи. Еще никогда в жизни Тэлли не была такой грязной, однако не мыться же в ледяной воде — согреться-то потом можно будет только у костра. Лихорадка, терзавшая ее ночью, отступила — скорее всего, сработала усиленная операцией иммунная система, — но рисковать здоровьем в такой дали от города Тэлли все же не хотела.
Впрочем, собственное здоровье ее сейчас волновало меньше всего. Она помнила, что Зейн где-то в этом лесу, и, может быть, он тоже пытается выжить в одиночку. Они с Фаусто выпрыгнули из гондолы почти одновременно, но могли приземлиться в нескольких километрах друг от друга. Если по пути к Ржавым руинам у Зейна случится приступ, а рядом не будет никого, чтобы помочь…
Тэлли прогнала эту мысль. Сейчас главное было — самой добраться до руин, иначе она уже не сможет помочь ни Зейну, ни кому бы то ни было. А значит, довольно пустых терзаний, займемся-ка лучше завтраком.
Ей пришлось дважды наполнить фильтр, чтобы он отцедил достаточно чистой воды. Тэлли выбрала из своих запасов пакетик с ярлыком «РисТай» — то есть с рисом по-тайски — и, нажав на кнопку, стала ждать, когда в фильтре закипит вода. Вскоре аппетитно запахло распаренным рисом со специями, и к тому времени, когда фильтр звонким писком сообщил, что еда готова, Тэлли едва не захлебнулась слюной.