Красавица
Шрифт:
Дэвид на миг лишился дара речи. А потом зло прищурился и заявил:
— Ты остаешься с ним потому, что он красивый.
Тэлли широко раскрыла глаза.
— Что ты сказал?!
— Разве ты не понимаешь? Ты сама всегда говорила: все дело в эволюции. С тех пор как твои друзья, «кримы», оказались здесь, мама мне все время объясняла, как на других людей действует красота. — Он указал на Зейна. — У него большие, беспомощные глаза, и кожа гладкая, как у ребенка. Он кажется тебе ребенком, несчастным ребенком, которому нужна твоя помощь. Ты мыслишь нерационально. Ты приносишь себя в жертву только потому, что он красив!
Тэлли смотрела на Дэвида, не веря своим ушам. Да как он смел говорить такое ей? Ведь одно то, что она сейчас стояла здесь, доказывало, что она способна думать за себя.
Но вдруг она поняла, что происходит: Дэвид просто повторял слова Мэдди. Видимо, она предупредила его, что он не должен доверять своим чувствам, когда увидит Тэлли в новом обличье. Мэдди не хотелось, чтобы ее сын превратился в зачарованного уродца, готового целовать следы Тэлли. И вот теперь Дэвид решил, что Тэлли не видит ничего, кроме красивого лица Зейна.
Дэвид до сих пор считает ее городской девчонкой. Возможно, он не очень верит в то, что она выздоровела. А может быть, так и не сумел до конца простить.
— Дело не в том, как Зейн выглядит, Дэвид, — дрожащим от гнева голосом произнесла Тэлли, — а в том, что он дарит мне просветленность, потому что мы с ним вместе многое пережили и порой страшно рисковали. На его месте запросто могла бы лежать я, и тогда он бы меня не бросил.
— Это просто потому, что ты запрограммирована помогать красивым!
— Нет. Это потому, что я люблю его.
Дэвид хотел еще что-то сказать, но не смог. Тэлли вздохнула.
— Ступай, Дэвид. Что бы ни сказала твоя мать минуту назад, она без тебя не уйдет. Если вы сейчас же не тронетесь в путь, чрезвычайники захватят всех.
— Тэлли…
— Уходи! — прокричала она.
Дэвиду нужно было бежать из обсерватории опрометью, иначе конец Новому Дыму — и опять виновата будет она.
— Но ты можешь…
— Уходи отсюда, видеть не могу твою уродскую морду! — выпалила Тэлли.
Дрожащее эхо ее крика отлетело от стен обсерватории и ударило по ней. Тэлли оторвала взгляд от Дэвида, наклонилась к Зейну и поцеловала его. Оскорбление сделало свое дело, но она не смогла заставить себя поднять голову и посмотреть вслед Дэвиду. Она только слушала его шаги, удаляющиеся в темноту. Быстрее, быстрее… бегом.
По краям поля зрения у Тэлли колыхались черные пятна, и игра света от колеблющегося пламени костра тут была ни при чем. Это ее сердце билось так сильно, что кровь пульсировала в сосудах сетчатки, мешая видеть. Билось, как пленник, пытающийся вырваться на волю из клетки…
Она назвала Дэвида уродом. Он этого никогда не забудет, не забудет и она.
«Но я должна была сказать это, — уговаривала себя Тэлли. — Счет шел на секунды, и только эти слова могли заставить его уйти без колебаний».
Она сделала выбор.
— Я позабочусь о тебе, Зейн, — сказала она.
Он чуть-чуть приоткрыл глаза и вяло улыбнулся.
— Надеюсь, ты не в обиде на меня за то, что я на это время выключился и притворился мертвеньким?
Тэлли сдавленно рассмеялась.
— Это ты здорово придумал.
— Мы действительно не можем бежать? Пожалуй, я сумел бы встать.
— Нет. Нас все равно найдут.
Зейн нащупал языком больной зуб.
— Ох, да. Вот ведь досада. И из-за меня чуть не поймали всех.
Она пожала плечами.
— Что было, то было.
— Ты действительно хочешь остаться со мной?
— Я смогу снова бежать из города, Зейн, как только захочу. Я смогу спасти тебя и Шэй, и всех остальных, кто там из наших остался. Я совсем выздоровела. — Тэлли посмотрела в сторону выхода и увидела поднимающиеся в воздух скайборды.
Новые дымники в полном составе покидали убежище.
Она снова пожала плечами.
— Кроме того, теперь дело сделано. Какая шикарная сцена разрыва получилась!.. Грех было бы портить эту мелодраму, кинувшись за Дэвидом вдогонку.
— Да, уж это точно, — с усмешкой проговорил Зейн. — Тэлли, пообещай мне кое-что, сделай одолжение… Если соберешься порвать со мной, просто оставь записку.
Она улыбнулась в ответ.
— Ладно. Если ты пообещаешь, что больше никогда не будешь совать руку под штамповочный пресс.
— Договорились. — Зейн посмотрел на свои пальцы и сжал их в кулак. — Я боюсь. Мне так хочется остаться просветленным.
— Ты снова станешь просветленным. Я помогу тебе.
Он кивнул и взял ее за руку. Его голос дрогнул, когда он спросил:
— Думаешь, Дэвид был прав? Ты выбрала меня за мои большие красивые глаза?
— Нет. Думаю, все так, как я сказала. И как сказал ты перед тем, как выпрыгнул из корзины воздушного шара. — Она облизнула пересохшие губы. — Ну, что теперь скажешь?
Зейн откинулся на груду одеял и закрыл глаза. Он так долго молчал, что Тэлли решила, что он заснул. Но вдруг он тихо проговорил:
— Возможно, вы оба правы — и ты, и Дэвид. Вероятно, люди действительно запрограммированы… помогать друг другу и даже влюбляться. Но это не может быть плохо только потому, что такова человеческая природа, Тэлли. И между прочим, у нас с тобой на выбор был целый город красоток и красавцев, но мы выбрали друг друга.
Она крепче сжала его руку и пробормотала: